Мартова, О. А. Петербургский квадрат : опыт мистической типологии / Ольга Мартова ; [Союз Рос. писателей, Мурм. гос. обл. универс. науч. б-ка]. – Мурманск : Мурманское книжное издательство, 2010.

воспринимал расхождение идеала с реальностью. Претензии поэта не к жен щине к Вселенной и ее создателю, не мог Александр Сергеевич простить этого глубинного онтологического несовпадения. Словно Жизнь и Бог дава ли ему обещание, да вот, не сдержали. От того и расхотелось жить. Достоевский в кабинете своей последней квартиры, в Кузнечном переул ке, 5, тоже повесил на стену копию этой картины, считая ее величайшей в мире. Глядя на нее, укреплялся духом что не условная фраза, а медицин ский факт: встречаясь взглядом с Мадонной, он возвращался в себя и в мир, после припадков падучей. Припадков, носивших характер астральный, сверхъестественный: признавался, что за несколько секунд, пока вода выли валась из кувшина, успевал, вместе с Магометом, облететь несь земной шар... Мистический смысл ситуации. Рафаэлевская Мадонна - символ спасе ния двух российских гениев и одна из сверхчувственных связей между Пуш киным и Достоевским. Не пой, красавица, при мне ты песен Грузии печальной ... - стихи Алек сандра Сергеевича положил на музыку Николай Римский-Корсаков, создав один из своих шедевров (см. адрес его по соседству, Загородный, 28). А этот четырехстопный хорей, навеянный Олениной, мог бы стать Гим ном фэнсиона: Город пышный, город бедный, Дух исполи, стройный вид, Цвет небес зелено-бледпый, Скука, холод и гранит. Все же, мне пас жаль немножко, Потому что здесь порой Ходит маленькая ножка, Вьется локон золотой. Муза Пушкина протягивала ему с парнасских высот не руку для поцелуя а ножку (см. тему Туфельки Талъони). И еще несколько пушкинских строк двадцать седьмого года желаю при вести здесь, как имеющие отношение к смыслу моих заметок: Цветок засохший, белѵхашіый Забытый r книге вижу я. И вот уже мечтою странной Душа наполнилась моя: Где цвел? Когда? Какой весною? И долго ль цвел? и сорван кем? Чужой, знакомой ли рукою, И положен сюда зачем?... В Михайловском Пушкин подарил Кери свой мадригал, вложенный в I главу «Онегина», в обмен на веточку гелиотропа с ее груди, засушенный цветок долго хранил. 160