Мартова, О. А. Петербургский квадрат : опыт мистической типологии / Ольга Мартова ; [Союз Рос. писателей, Мурм. гос. обл. универс. науч. б-ка]. – Мурманск : Мурманское книжное издательство, 2010. – 293, [2] с. : карта.

русские школы, приюты и странноприимные дома, а православные паломники из России могли добраться до Иерусалима по самым умеренным ценам вся поездка обходилась в четверть годового жалования простого рабочего. До сих пор сохранилось в Израиле немало православных храмов и подворий, множество икон, лампад, церковной утвари, подаренной нашими соотечс- ственниками {фэнсион-Аіеф ). Мистерия фэнсиона: конец времени Две пары, жинущие на двух берегах реки, визави двойники. Фигуры, в полном смысле, роковые, завершающие российскую историю. Жизни всех четверых завершились насильственной смертью; трое: Николай с Александ­ рой и Елизавета продолжают жить (сиять) после смерти как православные снятые. Если бы все четверо обрели святость, то композиция мистерии была бы завершенней, «круглей», но в данном случае налицо ассиметрия рока. Святыня и бесы (продолжение темы). Лютеранка по вере отцов, принцесса Элла, как-то очень естественно вошла в русское православие, с его идеализмом, надмирноегью, культом страдания, раскаяния и прощения. Видимо, эта женщина была сотворена из иной гли­ ны, чем мы, грешники. Такое смирение, терпение, великодушие, бессрсбре- ничество - уже святостью называется и является. Тихая, «белая», как у по­ слушницы, жизнь (с ее-то статусом принцессы); монашество в основанной, по зову Христа, Марфо-Мариинской обители. Раздайте имущество свое.... Треть состояния отдала бедным, треть пожертвовала в казну, треть оставила наследникам. И венец: сброшенная в Алапаевске в адскую шахту, целую эпо­ ху спустя (российский коммунизм спустя), Елизавета Федоровна была ка­ нонизирована православной церковью. Вел. кн. Сергий Александрович (лунного света) не святости сподобился, но - мученической кончины. Причем, погиб он от рук существа экстраорди­ нарного, одного из тех, кого можно по праву считать фигурами, для эпохи ключевыми, Иван Платонович Каляев в боевой организации эсеров носил партийную кличку «поэт», он и вправду писал стихи, причем, небесталан­ ные. Фанатик фантастический, фантаст фанатичный. Бомба Каляева (клас­ сика ужаса, почти эпос) разорвала на тысячу кусков князя Сергия, его эки­ паж, лошадь и кучера последние две жертвы, уж точно, ни в чем не были повинны. Глаз нашли и мизинец. По версии бомбистов свершилась месть за Ходынку: Сергей Александрович, будучи московским губернатором, допус­ тил кровавую давку во время коронации брата своего, Николая II: зловещее предзнаменование нового (последнего на Руси) царствования. Жена погиб­ шего, Елизавета Федоровна, посетила Каляева в тюрьме и молилась о его прощении. «Любите ненавидящих вас... Прощайте врагам своим...» Святая. Она даже обратилась к царю с ходатайством о помиловании убийцы своего мужа. Николай II соглашался на это в том только случае, если Каляев сам 150

RkJQdWJsaXNoZXIy MTUzNzYz