Мартова, О. А. Петербургский квадрат : опыт мистической типологии / Ольга Мартова ; [Союз Рос. писателей, Мурм. гос. обл. универс. науч. б-ка]. – Мурманск : Мурманское книжное издательство, 2010.

последнюю вещицу «Ваши пальцы пахнут ладаном». Уже отдавал, было, аристку и печать, с посвящением Холодной. Но «Когда я прочел ей текст песни, она с ужасом замахала на меня руками: Что вы сделали! Не надо! Не хочу! Чтобы я лежала к гробу! Ни за что! Снимите сейчас же посвящение! Помню, я немного даже обиделся. Вещь была довольно удачная, на мой взгляд...» Потом, через несколько лет, когда он гастролировал в Ростове-на-Дону, в номер гостиницы ему подали телеграмму из Одессы с кратким сообщением (и без всякой подписи, словно из потустороннего мира): «Вчера скончалась Вера Холодная». На каком-то крымском балу в ее честь она пела со сцены, много танцева ла, царила, парила и разгоряченная вышла с бокалом шампанского на при морскую террасу, где ее прохватило знобким мартовским ветром. Голова за кружилась как, должно быть, вальсировали перед ее меркнущими навсегда глазами деревья, одесские старые каштаны, голые в это время года. У нее началась испанка (как тогда называли грипп), и она сгорела, как свеча, в два- три дня. «Рукописи моих романсов лежали передо мной на столе. Издатель сидел напротив меня. Я вынул “Ваши пальцы” из этой пачки, прочел текст и под писал: “Королеве экрана, Вере Холодной”». Фатэмы «Бывают странными пророками поэты иногда»... Вот и выпал подходя щий случай проиллюстрировать не столь редко встречающееся в сфере ис кусства пугающее явление «поэтического приговора» (почти наговора, заго вора), когда строчка стихов ощутимо влияет на судьбу ее автора или того, кому она адресована. Такие феномены встречаются в творчестве почти каж дого поэта, но для них, опять-таки, нет специального термина в языке, и я предлагаю именовать их фатэмами (от латинского Fatum рок). Фатэмой может быть и отрывок, даже одна строка прозы, а также картина, скульпту ра, театральная роль или музыкальное сочинение. Уже упоминавшаяся фа- тэма самоубийство Всеволода Гаршина, описанное им иносказательно и даже почти докуметально в рассказах и эссе. Вертинский в то лето баловался кокаином - незаметно попал в жесткую зависимость: «Анестезия. Полное омертвение всех чувств. Психическое кру шение». В Москве умерла от передозировки его родная сестра, талантливая актриса Надя Вертинская. У Пьеро начались, как водится, немотивирован ная агрессия, бредовые интерпретации реальности, когда сон неотличим от яви, галлюцинации (он «наяву» видел Пушкина, разговаривал с ним). Лече ние гипнозом и медикаментами не помогало. И только работа медбратом в санитарных поездах, доставлявших раненых с передовой (он перевязал 129