Мартова, О. А. Петербургский квадрат : опыт мистической типологии / Ольга Мартова ; [Союз Рос. писателей, Мурм. гос. обл. универс. науч. б-ка]. – Мурманск : Мурманское книжное издательство, 2010.

Фокин и Евреинов то ли повторили, то ли поставили заново в «Зале Павловой» пьесу Федора Сологуба с названием, вынесенным в заглавие сего фрагмента. Полуночные взбрыкивания. Бдения козлоногих. В этом эротич ном действе заняты были не только профессиональные актеры, но и поэт Сергей Городецкий (по интимному прозвищу Лель), его жена Анна (кото рую он величал Нимфой), поэт Потемкин, драматург Дымов (их наследие, увы, ныне потемки и дым для неспециалистов). Роль короля Басурманско го исполнил Алексей Толстой, короля Зельтерского - Николай Гумилев. Кажется, последние двое перепутали маски. Гумилев - путешественник, «кон квистадор», африканский охотник и самоедской оленьей дохе несомненно заслужил титул «короля Басурманского». А искристый выдумщик (иллюзи онист), рисковый игрок Алексей Толстой ассоциируется как раз с «зельтер- ской водой», пенящейся радужными пузырьками. Одной из двенадцати по луобнаженных балерин-босоножек была Ольга Глебова-Судейкина, может быть, самое непостижимое созданье тех лет. Автор пьесы говорил другой красавице Наталье Крандиевской (будущей жене Алексея Толстого): «Не будьте буржуазкой. Вам, как и всякой молодой женщине, хочется быть го лой. I Іе отрицайте. Хочется плясать босой. Берите пример с Олечки Судей- киной. Она - вакханка. Она пляшет босая. И это прекрасно*-. То, что наш фэнсион посетила и потанцевала на его карнавале Олечка Судейкина, для меня особый знак. Психея Серебряного века, возлюбленная его поэтов и художников, сама художник, скульптор (статуэтки, куклы для взрослых) и балерина. Что все эти титулы! Ведь Александр Блок (Демон) именно ей посылал в зале ночного ресторана черную розу в бокале золотого, как небо Аи - этого вполне достаточно. Современники в «Привале комеди антов» пресерьезно спорили, бывало, на кого больше похожа Олечка - на ангела или на птицу. Но она могла предстать и в провокационном облике - «козлоногой». Образ подруги в стихах Анны Андреевны также двоится, она то идеально-романтична, «вся в цветах, как Весна Боттичелли», «голубка, солнце, сестра», то снижена: «петербургская кукла, актерка», «Путаница- Психея» (Путанца - кокетливая дама, персонаж из шутливой хореографи ческой сценки): Ты в Россию принта ниоткуда, О мое белокурое чудо, Коломбина десятых годов! Что глядишь ты так смѵтпо и зорко, Петербургская кукла, актерка, Ты - один из моих двойников... Птичка, залетевшая к людям... Ольга умерла в парижской мансарде, сре ди щебечущих пташек в клетках, осиротевших после кончины хозяйки и тоже вскоре умерших. Уснувшая кукла - среди кукол, сшитых сю собствен норучно (и изящных, как все, к чему прикасалась) из старых петербургских лоскутков. Последние годы она провела в полном одиночестве, нищая, всеми позабытая, преданная бывшими обожателями. 124