Мартова, О. А. Петербургский квадрат : опыт мистической типологии / Ольга Мартова ; [Союз Рос. писателей, Мурм. гос. обл. универс. науч. б-ка]. – Мурманск : Мурманское книжное издательство, 2010.

6. «Дилетанты» любители, случайные люди на сцене. Эта многочислен ная категория делится на согни видов и подвидов (в числе детей и внуков Самойлова, непременно, есть хоть один такой). От богатых аристократов до нищих горемык, от преуспевающих и довольных собой ремесленников сред ней руки до отвергнутых всюду чудаков. Вопреки распространенному мне нию, не нее дилетанты бездари и неучи, имеются среди них и недурные профессионалы своего дела, широко образованные знатоки, тонкие гурманы искусства. Некоторые готовы принести в священную жертву Аполлону нею свою жизнь и действительно приносят, только вот понапрасну. Всем им, без исключения, не хватает некой последней печати, удостоверяющей их права н искусстве. Наметанному глазу сразу видны на сцене: не столь убедительны они, как это требуется. Отчего же одному дано, а другому нет, и хоть лоб расшиби («хоть крокодила съешь», как говаривал «дядя Костя» Варламов)? 1Іеизъяснимо сие - как жизнь и смерть, любовь и магия. «Свирель судеб» не то напела. «Планида» не вовремя взошла, не туда завела. Но честные диле танты, как и гении, суду человеческому не подлежат. 7. Актер «на свои роли» лишенный дара перевоплощения, всюду и вез де изображающий лишь самого себя. Как бы ни было востребовано профес сией это существо оно отвергнуто Его Величеством Маскарадом, чужое на его празднике. Тринадцатый дом В тринадцатом голу, еще: не понимая. Что будет с нами, что пас ждет, Шампанского бокалы подымая. Мы весело встречали Новый Год... Георгий Иванов В достославную эпоху накануне крушения старого русского мира рос кошное помещение на Троицкой, 13 сдавалось хозяйкой, однофамилицей самой великой балерины века, под театральный зал. «Купеческая жена Л. И. Павлова» встречалась тут с просто Анной Павловой. Один из балетов Михаила Фокина, поставленных в этом доме и впоследствии украсивший Дягилевские сезоны в Париже, так и назывался «Карнавал» на музыку Шу мана. Костюмы и декорации для него: кудрявые кроны деревьев, фонарики среди листвы, изящный павильон в саду нарисовал Лев Бакст. Арлекина танцевал Вацлав Нижинский, а партию Пьеро, пантомиму, исполнил Всево лод Мейерхольд. Карнавал соединил всех их. Гениального режиссера-новатора, ниспровергателя священной системы Станиславского, друзья именовали почтительно доктором Дапертутто. Это имя всіречается в рассказах Іофмана, а предложил его другу, в качестве псевдонима, Михаил Кузмин. Под имаджиной Дапертутто Всеволод Эмиль евич вошел, как один из прототипов, в сцену страшного новогоднего маска рада в Фонтанном доме, в ахматовскую «Поэму без героя». 122