Мартова, О. А. Петербургский квадрат : опыт мистической типологии / Ольга Мартова ; [Союз Рос. писателей, Мурм. гос. обл. универс. науч. б-ка]. – Мурманск : Мурманское книжное издательство, 2010.

как фэнсион в мозгу его великого основателя. ІІа протяжении всей истории города наличие в Петербурге фэнсионов признавалось абсолютным боль шинством населения, которое давало разным «участкам городской заст ройки» характерные собственные имена к примеру, нежно-сентименталь ная Коломна, где прогуливались по берегам каналов Мечтатель с Настень кой, или обывательские Пески, в одной из улочек которых выбирала себе жениха купеческая дочь Агафья Тихоновна. Все это ведь не просто геогра фические районы, административные «дишгрикты», каждый из них обла дает оригинальной физиономией, только ему присущим характером, экс клюзивной «памятью места», что. собственно, и делает его фэнсионом. По общего родового имени для фрагментов великой мозаики города, петербур гской смальты, до сих пор не возникало. Бюрократический «район» (тем паче «микрорайон») отдает казенщиной, чиновничьими палатами - «кон тора пишет...» «Участок» напоминает об «участковых», с их неизбывным «тащить и не пущать». «Территория» - слишком расплывчато по значе нию. «Часть», «слобода» давно использованы в конкретном смысле приго родной слободы, административной части («Дворцовая слобода», «Рожде ственская часть»), как и специфическая для Петербурга «сторона» («Вы боргская сторона») - конкретные исторические понятия, не совпадающие с предметом нашего исследования. Современные «жилмассивы» (чуть не написала лжимассивьт) и «квартала», «горзоны», «комплексы элитные и бизнес-класса» тоже не подходят. При Александре I столица (то есть современный центр города, не столь уж изменившийся архитектурно г тех пор) методично поделена была на две надцать частей: Адмиралтейскую, Литейную, Казанскую, Спасскую, Рожде ственскую и так далее, часть состояла из участков, каждым из которых ведал пристав, участки в свою очередь делились на околотки, подлежащие около точным надзирателям, околотки - на кварталы, под надзирателями квар тальньтми. Фэнсион тоже состоит из кварталов, его можно, если угодно, и на околотки поделить, но возникает он иным образом, не путем «простого» («кле точного») деления и не в чиновничьей голове, а если и в ней, то не по долгу службы, а по страстному влечению. Заманчиво: «истрепанную карту» Санкт- Петербурга раскрасить в таинственные цвета фэнсионов, но у каждого жите ля своя такая карта, и абрисы, и палитра ее разные. Феномен фэнсиона предполагает визуальное общение с тем или иным уголком города, любование внешними его чертами (а детали Питера, порой намеренно «для любованья, как бы поставлены на ладонь»), но также и ин теллектуальное, интуитивное и в определенном понимании мистическое про никновение в его историческую культуру (культурную историю), во всю эту фантастическую и фатальную перекличку голосов, идей, судеб, всегда звуча щую для настроенного слуха на петербургских мостах или во дворах-колод цах с их многократным эхом. Итак, фэнсион, «хоть слово дико, но мне ласкает слух оно». Ревнителей чистоты русской речи, ее защиты от иноземных вторжений, наверное, не