Андреева, О. А. Преображение : повести. Рассказы / О. А. Андреева. – Мурманск : Север, 1992. – 198 с., [1] л. портр.

нет, закорючка твоя ничего не добавит, а спасти кое-кого, ангелочков падших, хотя бы только двоих-троих — пусть за счет других (им все равно пропадать) — но спасти, это разве мало? Ты-то хоть пойми! Ты — не осуди! В меня ведь все теперь до скончания века плевать будут! И Кара­ козов, бес, цареубийца, в аду руки не подаст. Но ты! Хотя бы ты одна! -— Ты каешься? Скажи! Кающемуся все простится, - глядя в его совиные бессонные глаза, шепчет Липа. — Кто мне простит? Ты, что ли, грехи отпустишь? Т не поп. Да и какой там ад, и ад не для нас, четвер­ тушек-осьмушек. Слишком много нас развелось. Черес­ чур расплодились человеки в кое-каком смысле. Мы душу целую не можем в себя принять, узки, а туда же, со своей осьмушкой в Каракозовы лезем. От четверть-людиков и требовать нечего, и рай не про нас, и преисподняя... Умрем, как собаки, и за гробом обряшем лишь смерть, лишь пустоту, ангел мой! Люди! Сон на блюде... Он бредит, бормочет про Пестеля, про Чаадаева, про неоплатный долг — не может он замолчать, остановить­ ся! — а Липа уже осталась одна у своего рояля, опять одна, всегда одна — и черная музыка, черная... Тогда не надо было слушать его и кивать, и глядеть в глаза, слушая — делишь грех с исповедующимися, берешь на себя — уши заткнуть, убежать, спрятаться! Поздно. Я виновата вместе с ним, так же виновата, как он, если он смог поделиться этим со мной, — значит, я смогла вместить, значит, моя, мера — равна его мере, значит, в душе моей столько пространства для черного и белого, сколько Потресову требуется, иначе он не вы­ брал бы меня, он выбрал бы другую. Слушать и слушать, и кивать, и глядеть в глаза, а потом отшатнуться брезгливо: нет, ты слишком чер­ ный, а я — беленькая... Лицо Черных всплывает в памяти, важное, гладкое, с холеной бородой, а за ним, из-за плеча, — электричес­ кие глаза Яды... А там и Анетка с Мариеткой встали, две сиротки — таращатся любопытно, никак не уразумеют, что стряслось... — Потресов, ты и Яду тоже... да? И сестричек? — Нет, это нет. Это — чисто. Так прямо и доложил: когда начиналися разговоры, мы, мужики, садились ряд­ ком, а баб выставляли за ширму. Ты же знаешь, Анютка 94