Андреева, О. А. Преображение : повести. Рассказы / О. А. Андреева. – Мурманск : Север, 1992. – 198 с., [1] л. портр.

сар-Уде? Они уж лики отворотили, глаза себе землей засыпали, да будет ли избавление, господи? Последнюю фразу он выкликает вслух и машет кула­ ком перед собой, так что прохожие вновь шарахаются прочь, как ночные птахи от ухающей совы. — Прошлое, да еще будущее. Я ведь знаю, ангел мой, я лучше всех знаю, что вслед за нашей серятиной — лам­ пада зажжется. Они не верят, никто, даже слышать не хотят, но я-то... Мне ли не знать? Ведь еще какие-то десять лет, и все эти фасады посыплются, все дома — повалются. Побегут они еще из этих зданий горящих со своими "дипломатами” — помяни мое слово! Все рухнет — все эти КПК, ГБСС, СР, КПСР, уроды эти, как их... И ведь мне через эти десять лет, уже и сейчас моя вера светит, путь озаряет мне, предателю. Мне в аду, в последнем круге, в девятом... — Да что ты так говоришь о себе? Кого ты предал? — Кого? А ты не знаешь разве? Должна знать. Хоть бы и не знать, а чувствовать должна, не поверю, чтоб не чувствовала. Женщина все же. Хоть и ангел. - Да перестань! Опять сейчас начнешь про своег Диогена в бочке. — Диогена? — Ну, про какие-нибудь социализмы-измы. Все недо­ человеки, все всё предали. Что же теперь — всем в аду гореть? И не жить? — Юрку Черных. И остальных, всех их, чертенят. Липа молчит, ошеломленная. — Поверила ты мне или нет? — почти шипит он, схватив ее за плечо. — Поверила, вижу. Ты быстро ухватываешь, где чисто, а где нечисто. И осуждаешь, конечно, осуждаешь. Только что о любви спрашивала - а теперь все, какая там любовь. Если б ты знала! Как там! Каково там! — Миша, ты про что? Ты про... Серый Дом? — Зачем тебе, чистенькой, это говорить? Не надо тебе знать об этом. Да и что толку теперь оправдываться? Кому интересно, что я подписал, когда, зачем? Главное — подписал. Иуда, стало быть. Смотри, как тебя пронзи­ ло всю —- бедная, даже губки побелели! Бедная. Замучил я тебя, но, ангел мой, любовь моя, пойми ты, ведь самое умное было — подписать! Может, и нельзя было тогда иначе? Все равно ведь — кому, подмахнешь бумажку или 93