Андреева, О. А. Преображение : повести. Рассказы / О. А. Андреева. – Мурманск : Север, 1992. – 198 с., [1] л. портр.

ние в рояльной крышке, лицом — она шла с младенцем Липой на руках, выписавшись из роддома, шла, не зная, где будет нынче ночевать, что есть. Эх, мама, мама, распухшая, косая, виноватая... Липу пронзает болезненно: надо же, сама уж и не человек, пол-человека, остальное сожжено водкой, а доч­ ку, влюбившуюся в первый раз, пожалела, последним уж пожалела, остаточком жалости, которая женщине положена. Приласкаться бы к ней, кривой, виноватой, но опасно это, она от этого нехорошая делается... Ласки — не переносит, ругань — любую, побои, а от милых слов, от поцелуев — злая, дурная делается. Доча, душно у тебя. Фортку открой. Невмоготу мне, видать, от бла-а-родного запаха. Липа вылезает из-за рояля, идет к окну, при каждом шаге судорожно перегибаясь в поясе, будто попрыгун­ чик из кукольного театра. Навалясь всем весом на здоровую ногу, тянется к оконной задвижке, кое-как поворачивает ее, потом так же, нараскоряку, возвраща­ ется к роялю. Винтовой табурет, педаль, пюпитр единственное место, где Липа перестает быть уродкой. Мать опять — будто в первый раз увидела! — изумля­ ется, умиляется даже, с сокрушением душевным: О-ох, калика ты моя! Убогенькая! Можа, и вправду планида твоя такая, к тому студенту под ноги. Липа берет фальшивую ноту. - Мам, уйди ты, ради бога! Мешаешь мне! Лицо стало и вовсе дурковато, глаза глядят поверх всего, куда-то в далекую даль, губы расплылись беспо­ мощно. Подхватила себя подмышки и, укачивая, несет к двери — сама нянька, сама и младенец. Ушла мать, музыка осталась. Белая музыка — опять все вместила в себя. Липа разбирает с листа новую музыку; бегло, но не вполне еще свободно. Она спотыка­ ется, скользит, путает пальцы, но, вчитываясь, уже видит за нотной страницей французский старинный, затейливо стриженый парк и бело-мраморный женский локоток в тени древес, и кавалера, изогнувшегося в придворном поклоне. Выше и выше летит звукоряд словно унесенная ветром шляпа. 87