Андреева, О. А. Преображение : повести. Рассказы / О. А. Андреева. – Мурманск : Север, 1992. – 198 с., [1] л. портр.

щенной заоблачной Чаше, которой дано было коснуться устами. Пей, русалка, пей и веселись, и пляши, и сияй, и виляй хвостом от удовольствия. Но, стыдясь, прячет рыбьи ноги под одеяло, опускает щучьей поволокой подернутые глаза. Хорошо бы 'и з наядки стать обратно бабой. Ну хоть на одну ночку! Увы, ей-го, Любке, справчонку о том, что она является женщиной, не даст даже сексопатолог Кар­ манов. И, проснувшись в ночи, плачет жалобно, сиротски. Но ощущает рядом живое тепло. Ну, что ты? Что ты? Говори! Я не осужу. Знаешь, я после свадьбы почти сразу забеременела. А муж говорит, я, Любаша, люблю только тебя, а щенят никаких в доме не хочу. Я по телевизору видела, что самцы-тюлени деточек не разумеют, даже замечать не хотят или, может, это не про тюленей, про других ка­ ких-то... как их?., ластоногих. И я подумала, показалось мне вдруг, что дитенок этот будет вылитый Тюленин, тюленчик, а кем ему еще быть — отец ластоногий, мать — вон я какая, чудо-юдо, рыба-кит. Иду, помню, из больницы по улице. Кровь захоло­ нула, посинела... — Я тебе не морж какой-нибудь, со мной кровь согреешь. Льется и льется влага чистая из золотой чаши и не иссякает в полуночи. — А о чем тебе грустно, когда грустно? — О чем? Ты же знаешь, я рассказывал. — О тюрьме? — Угу. — Я, наверное, знаю. — По телевизору видела? — Читала в тетрадке. У одного убийцы. Хочешь покажу? — Ты читала, а я так жил. — Суженый ты мой! — Суженый-засуженный. — Засушенный? — Да не засушенный. Не сухой. Мускулы-го еще ого-го! Засуженный я, Люба. 60