Андреева, О. А. Преображение : повести. Рассказы / О. А. Андреева. – Мурманск : Север, 1992. – 198 с., [1] л. портр.

анка, которая после смерти должна, наравне с мужем, дать господу ответ за прожитую жизнь. Есть и другие, жизнью побитые, поломанные, жалкие твари, и женщи­ ной уже не пахнет, и манкости никакой в них нет — что об них? Только слезное моление. И есть русалки, обольстительная нежить, грудастые нечесы, лягастые бляди, погибель всему мужскому полу. ”Эти будут прокляты во веки веков, и за гробом обрящут лишь смерть” . В русалку, оказывается, может превратиться любая беспутная девка или баба. Срок ей крайний — четыре года, пока можно еще вернуться в человеческий образ. А по истечении четырех лет — возврата нет. Вот оно что. В женщины, в люди, стало быть, еще не поздно, еще можно будет вернуться. Как-нибудь потом. В другой раз. Со временем. А пока — понахальничать, порусальничать, потешиться вволю. Люба расхохоталась на всю библиотеку — так что самые завзятые книгочеи оторвали глаза от книг. — Девушка! Прекратите! — завизжала бабка. Вот еще говорят, в книжках толку нет. Есть! Именно книжки-то сердечко мое утешили, грусть-тоску развеяли. Как там этот трактат назывался? "Водогной” . Надо бу­ дет запомнить на всякий случай. Итак, Люба решилась русальничать напропалую. А три ангела, глядя на нее с небес, взалкали о дщери человеческой, губящей душу свою. Один, глянув в свя­ щенный сосуд, уронил туда горючую слезу: страшен путь жены неправедной. Другой — отвел от нее лик, не смея и скорбеть о недостойной. А третий —■- третий слетел с облачного престола к ней, плетущейся в цвелой заводи, пахнущей налимьей слизью и едким женским потом. ...У лесной болотины, на жесткой, поросшей осокой кочке, сидела Люба и ощипывала желтый глянцевитый цветок "куриной слепоты” . Все было тихо и сонно в ее мире, все застоялось и подернулось тиной и заволоклось блеклым туманцем... ...И ветром иным пахнуло на берегу — печальный ангел с ликом, осиянным потертой иконной позолотой, предстал перед павшим созданием. Тихо возник в сыром воздухе, завис над омутом, не коснувшись стопами ни земли, ни воды... Задрожав всем своим роскошным телом, вскочила 28