Андреева, О. А. Преображение : повести. Рассказы / О. А. Андреева. – Мурманск : Север, 1992. – 198 с., [1] л. портр.

Всплывала и его дразнила наготой Русалка бледная с зеленою косой, — читает Люба и хихикает. ”В ваших жилах течет русалочья кровь, будьте же русалкой!” ; ” Что ты ходишь как водяная, нечесана, гла­ заста?” ; "Девушка ответила русалочьим хохотом и убе­ жала” ... Оказывается, все поэты-писатели русалок любили! И правильно! Что ж они, не мужики, что ли! ” В тихих, загнивших водах бесстыжия девы устраи­ вают обыкновенно вырь (см.)” ... ” Вырь (вир) — водоворот, водокрут, водоверть, пу­ чина, заверть, вихорь, суводь, сувой, сулой, вороть, кру- тень, закрутень — воротное течение, супорное, круго­ вое” ... Водопляс... водоскок... водопьянь... водотолча... водо- драча... водогнея... ”Мавки (навки) в восточнослав. преданиях злые духи, часто смертоносные, русалки. Имя М. (навки) образова­ ны от Навь. Навь (дррус. ” навъ” , индоевроп. ”паЬи”, — вид погре­ бального обряда) — в славянск. мифологии воплощение смерти. Ибо плотская любовь, выражаемая М., ведет только к гибели” ... Гос-споди! Опять! Опять! ” Нежить (русалки, лешие и пр.) — то, что не живо, ибо не имеет души, но и не мертво, ибо ест, пьет, ходит по земле, справляет свадьбы и др.” Не жива и не мертва. Так, значит. Не живая, не покойница. Не в воде, не на земле. И еще до одной книжицы докопалась Люба, до ста­ ринного трактата ” Водогной” . Автор его, дьяк, с прили­ чествующей духовному сану степенностью рассуждал о том, что ”в застойной, цвелой, порченой воде заводится всяка тварь гнилая, иной раз зело прельстительная, но погибельная...” Воды должны течь свободно и красиво, искриться и жить, тогда и гнили никакой не заведется в них, а то — пожалуйте, бабы с рыбьими хвостами. И неправда, что баба — она и в омуте баба. Бабы разные случаются. Любящее господа и ближних создание — это женщина, подруга мужчины, человек с бессмертной душой, христи­ 27