Андреева, О. А. Преображение : повести. Рассказы / О. А. Андреева. – Мурманск : Север, 1992. – 198 с., [1] л. портр.

книжки, в которых об русалках написано? И как про это спросить? Думала-думала, с хвоста на хвост переступала, осени­ ло. Улыбнулась старушке-библиотекарше: — Мне словарь дайте! — Какой? — Ну... большой. — Бэ-сэ-э? — Пожалуй, — жеманно роняет Люба. (Беги, беги, старая ведьма, тащи мне бесу эту самую, беса тащи, пощупаем его...) Но толстый словарь разочаровал, всего-то две строч­ ки, на букву ” Р” : "мифич. у вост. славян, особенно у укра­ инцев и юж. русских. В образе Р. сочетались черты духов воды (речные Р.) и плодородия (полевые Р.), "нечистых” покойников (утопленниц и пр.)” . Утопленниц и пр.! Но Люба-то не топилась! Хотела было — но не утопилась ведь! Что ж это? Как же это? Или она уже умерла? Уже на том свете? Взволновавшись, "утопленница и пр.” требует у баб­ ки другой словарь, старый, чем старей, тем лучше (в старину-то в этих делах больше понимали...). И, закрыв рукой текст, обернувшись воровато, не видит ли кто, читает: "Русалки, водяницы, лоскотухи и др. в слав, мифоло­ гии существа, как правило, вредоносные, представляю­ щиеся в виде красивых девушек с длинными распущен­ ными волосами (ср. южно-слав. вил, западноевр. ундин), выходящих из воды, поющих хвастливые песни, с тем, чтобы защекотать встречных до смерти или увлечь в во­ ду. В Р. превращаются умершие девушки, по преимущест­ ву утопленницы...” Опять? И тут про то же! Любу будто водой ледяной сбрызнули — ежится, дрожит. Дайте третий словарь! Самый точный, самый подроб­ ный! Надо же мне разобраться в конце концов, кто я такая! "Русалка ж., русавка орл., сказочная жилица вод, водяная, шутовка, лоб(п)аста, сев.-вост. водяница, бере­ гиня, на юге русалки, мавки и майки веселыя, шалов- ливыя создания, на сев. и вост. злыя, из числа нежити, оне наги, с распущенными волосами, заманивают, щекотят до смерти, топят и пр...” 25