Андреева, О. А. Преображение : повести. Рассказы / О. А. Андреева. – Мурманск : Север, 1992. – 198 с., [1] л. портр.

жизнь отрезает от моей. Окончательно перегрызает пу­ повину, так сказать. Я лежу на кровати — сил нет даже копыта откинуть — и думаю об отце, которого не су­ ществовало никогда. Твой отец — нуль, пустое место! Поняла? И боль­ ше не спрашивай. Нуль? Тем лучше. Нуль ализуегся в бесконечность, во что угодно, хотя бы —- в Духа Святого, обитавшего в церкви, под самым куполом, белым, в сусальной по­ золоте, как новогодняя детская горка. Из ничего возникает — ничего. Вытоптанное, вылу- шенное, выгоревшее ничего — у меня внутри. А вдруг папочка — Погонщик? Вдруг он из тех, кто стоял за забором, подглядывая в щель, а Она проносилась мимо, и он, прищурившись, примерившись, ловко накинул ремешок? И кто тогда носил, стыдясь, горячий, живой горбик на животе, я или мать — какая разница... Нет уж, пускай — нуль, пускай — пустота, я — дочка пустоты, нуль — мой папа, пустыня — моя мама, я ну­ левка, ничейка, пустяк, пустельга, песчинка, пусть. Стучит ржавая капель, по вытертому коврику ползет муха. — Шонь, у меня глотка стала медная, охрипшая, как дружинный горн. — Ох, не г-говори, а у меня к-кишки от жары по­ трескались. — Меня жгли головешкой. - А мне в морду с-счегами канцелярскими н-н тыкали. Иногда мне кажется, что я одна жива на свете, остальные все — бред, мираж. Распаленное воображение. А может, я — мираж, коли не могу тринадцать лет гут, во вранье, обжиться. Ох, Шоня! Я, наверно, не дойду. — Н-не г-говори. Я г-тоже с-сдохну. — Шоня... А она — что? — С-салазки н-погоняет. — Ну отчего она такая? Отчего? Он молчит. Как она может жить и не лгать? Не лгут только трупы. Потому что смерть — правда. Смерть — правда, Шоня! А жизнь — это вранье! Жить — это и значит врать! 176