Андреева, О. А. Преображение : повести. Рассказы / О. А. Андреева. – Мурманск : Север, 1992. – 198 с., [1] л. портр.

зажженный на том берегу пустыни (там, где непусто, куда мне никак не дойти), — бедный маленький верблюд, спать ребенку не дают, мохнатые ножки устали ступать по зыбям, здесь тоже бывает ночь, спи... Сначала кажется, что Нинель — просто счеты, счеты канцелярские обыкновенные, но она подходит к доске, пишет, подняв руку: ”А-в-в-а” , — юбка у нее задралась, видны кружева комбинации, Нинелиха оборачивается, подмигивает мальчишкам — глаз у нее черный, жадный, канцелярские счеты не смогут так смачно подмигнуть. С Нинель Петровной дело ясное — она червонная дама (и рот сердечком, и темные усики, и вечный подсчет очков), я сдаю ее то Козлову, то Кондакову, то Фе­ дорову, и, слава богу, урок проходит. А вот Матвевна — эта шалишь, эта просто так не дастся. Ходит по классу как зебра, причем то вся из белых полос, то — только из черных, это смотря про что рассказывает. Вот застыла у доски верстой (только версты полосаты попадаются одне), и куда бы мы завтра не отправились, этот столб будет для нас началом пути, той отметкой, с которой открываешь счет. Высоченная тетя в полосатом платье вынимает из кармана патрон губной помады и все ходит меж парт, все помадит нам губы — рты слиплись, и запах дешевый, вазелиновый. Мы орем как птенцы с воспаленными ра­ зинутыми клювами, мы просим — пищи, а нам под­ совывают нечто несъедобное, пустое. Пустынное. А футляр с губнушкой не зря называется патроном. — Пункт первый — на-ци-о-на-ли-зация. Пункт вто рой — кол-лек-ти-ви-зация. Записали? Пункт третий — ин-дус-три-а-ли... Ализация... ализация... ализация... А в окне — Саша катается с горы. Она всегда катает­ ся, когда у меня уроки, она учится в другую смену. Я не могу прийти к ней, а она ко мне. Мы можем только поменяться, я стану Сашей, а Саша — Алой, но чтобы ализовать два света, два мира подлунных, у меня никогда не хватит сил, я ведь всего лишь — маленький верблюд, застенчивый и жалкий, стесняющийся своего горба. И был оазис в этом аду, чахлый фикус бросал тень на вытертый до полной потери цвета персидский коврик, 170