Андреева, О. А. Преображение : повести. Рассказы / О. А. Андреева. – Мурманск : Север, 1992. – 198 с., [1] л. портр.

— Бедная! Бедная девочка. Значит, правду Юрка ска­ зал, что погибаешь. Я не поверила. Пианистка, из учи­ лища, дома "Беккер” . Откуда Черных все знает? По­ гибает она, говорит. А я-то думала, ты Потресова там прячешь. Думала, сидит и слушает, нетопырь. Уши раз­ весил. Нарочно врать не стала, пусть слушает. А там... Ты, Липа, в морг звонила? Давай я, если тебе трудно. Пойду и по дороге из автомата позвоню. Попрошу, чтоб быстрее приехали. Они ж, гады, до вечера не приедут, наверно. Как у вас пропито все! Мать твоя бичевала, что ли? — Да. — И ты. Пианисточка. В школьной форме. Кто бы подумал. Вид у тебя больно интеллигентный, на бичев- скую дочку не смахиваешь. Вот, жизнь... Она обнимает Липу, стоит, крепко прижав ее к груди. — Пойду я, мне еще утром с передачей в окошечко. Ты не плачь. Мать есть мать, конечно, хоть какая, а мать. Но может, и к лучшему. А Потресову не верь. Это последнее, что скажу. Помни. Ушла. А Липа сидит на полу в коридоре — неиз­ вестно сколько — ноги не держат, так бы и не вставать никогда. Голова тяжелая — сама на плечо клонится. И снова — звонок. Кто? Он? Он? На пороге стоит Балясин, ректор музучилища. — Олечка, извините ради бога, но у вас свет в окошке. Я бы никогда не посмел, но у меня экстраординарная весть. Радостная для вас и мамы весть... — Павел Всеволодович, моя мама сейчас умерла, — шепчет Липа, держась за косяк. — Что? Что? В липком погу, сине-бледный — сам стал похож на покойника. — Моя мама сейчас умерла... Там, там... Колыхаясь при каждом шаге, тащится на кухню. Ли­ па следом. Снял шапку — одеревенел. Еле ворочая языком: изви-ните... прос-тите... Утер пот, оклемался чуток. — Олюшка, простите. Я не могу мертвых, не вы­ ношу... Простите. Я ведь что приходил сказать. Вам пришел целевой вызов в консерваторию. Без экзаменов — раз, стипендия — два, общежитие. Вам сейчас очень кстати. 158