Андреева, О. А. Преображение : повести. Рассказы / О. А. Андреева. – Мурманск : Север, 1992. – 198 с., [1] л. портр.

ся, как стариковские зубы, ступенькам, попала в узкий извилистый, окрашенный серо-зеленой половой краской коридор. Очень старый удав проглотил Любу. Проглотил, не спросив, кто она и что, съел, как глупую серую мышь. Она не единственная добыча в его утробе — вон сколько баб сидя! вдоль стен на табуретах, пролив двери, тоже кожаной, гвоздастой, с табличкой, на которой выложено золотыми буквами по черному "Кабинет № 6” . Люба огляделась. Ого, да они все тут собрались. Вот куда перли, толкаясь, наступая друг другу на лапы. И обе лахудры в серых самовязах, и желтая, лоснящаяся ог материальной обеспеченности, и еще какая-то длинная, худая, с узким злющим личиком, и еще, и еще... Все бабье. Мужик только один, в дальнем углу, курит. Здоро­ венный, широкоплечий, синяя с золотом морская форма. — Кто последний... на беседу к судье? — спросила Люба, постеснявшись почему-то вымолвить слово "раз­ вод” . — За мной будете, — жеманно молвила желтая, блес­ нув бриллиантовыми серьгами. Люба увидела у стены свободный табурет, серый, дряхлый, будто обглоданный... Подобралась к нему, се­ ла. И задумалась глубоко. Люди добрые, да что же это?! Что случилось со всем вокруг? Как будто... Ну, вроде как... Стояла перед картиной в музее, видела ее всю целиком, а потом взяла бинокль и принялась разглядывать по деталям. Вот потолок — се­ рый, с отставшими чешуйками извести, набухший, как брюхо удава... А это табурет — желтый позвонок, за­ стрявший в удавьем горле... А это чье-то испуганное лицо — маленькое, серое, как мышиная мордочка... Выпукло, ярко. Слишком ярко и выпукло, чтобы быть натуральным. Эге, а линза-то, пожалуй, врет. Одно выпячивает, другое — скрывает. Хочется бросить ее, нет, не гут-то было, гляди! То забавляет, то бесиг, то жалостью кольнет, го стыдом. Но только на минутку. Едва сосредоточишься на чем-нибудь, сфокусируешь бедные свои обманутые глаза — рябь идет но воде, люди, предметы корчатся, кривляются, строят рожи — и тают, исчезают. Равнодушной волной смывает впечатление, 14