Андреева, О. А. Преображение : повести. Рассказы / О. А. Андреева. – Мурманск : Север, 1992. – 198 с., [1] л. портр.

На улице, вдохнув привычный запах мокрой собаки, доносящийся с залива... Глянув на знакомые двухэтаж­ ные деревяшки, которые из-за дымки, доходящей до вто­ рого этажа, казались подвешенными за крыши к небу... Да еще и белье это на веревках, вечное, бедненькое, мокрое, хлопающее на ветру белье! Она выросла здесь, двадцать лет ходила по одним и тем же улицам, и ее с давних пор связывали с этим городом глубоко личные отношения. К примеру, доща­ тые мостки, проложенные от здания треста, стоящего в глубине двора, к мостовой переулка, как она заметила, скрипели под ногами в трех местах и скрипели всякий раз по-разному — то детски радостное повизгивание, то ста­ рушечьи попреки, то недовольный собачий рык. Обычно она суеверно прислушивалась к этому скрипу, пытаясь расслышать предостережение или одобрение, узнать за­ ранее, что ожидает ее дома или на работе — удача или неудача. Но сегодня Люба пропустила предсказание ми­ мо ушей, слишком спешила. А может быть, старые доски на сей раз промолчали, воздержавшись от комментариев. Все тут было прежним, знакомым, лишь она измени­ лась, непоправимо, ужасно. Где Любаша Тюленина? - как бы спрашивали друг друга окна вторых этажей. И замирали, в изумлении разинув черные ргы: нет Люба- ши, есть чудо-юдо, нимфа морская, надменная обольсти­ тельница. Ей казалось, что даже ветер намеренно жестко трепал ее за волосы. Даже фонари, вереницей стоящие вдоль тротуара, по мере того, как она приближалась к ним, отворачивались, не желая глядеть ей в глаза. Люба, заметив это, обиделась на них и на весь свой город. Так вот — кадрились столько лет, хороводились, а случилось с ней нехорошее, и знать ее не хотят. И видеть не желают. Ну и не надо, подумаешь! Обойдусь без вашего сочув­ ствия. И бабий вопль парохода донесся с причала: ”Уй-юй!” Ни с чем не сравнимый по отчаянию вопль. Он как бы подхлестнул русалку под хвост, заставил идти еще быстрее. ...Может, это был прощальный гудок. Весточка из прежней — несчастливой, но все же человечьей жизни. Потому что с этой минуты жизнь предстала перед ней совсем в другом обличье. 12