Андреева, О. А. Преображение : повести. Рассказы / О. А. Андреева. – Мурманск : Север, 1992. – 198 с., [1] л. портр.

После того, как монархическая парадигма себя из­ жила, народ принял новую парадигму, она восприни­ малась им как сакральная в то время. К чему сейчас говорить, что это была ”не та” власть? Это была та власть, которая только и могла быть тогда, и ее принятие облегчалось тем. что она имела точки соприкосновения с предыдущей монархической парадигмой. Это, в сущности, просто, вы обязаны понять. Мы сейчас, государи мои, — говорил он, — склонны считать себя хуже всех, гаже всех, подлее всех и даже смердяковское "хорошо бы быть завоеванными” прини­ маем. Мы призываем на свои головы чуму. Но это — поверхностное состояние... И уж совсем просто, совсем ”на пальцах” . Там, где сакральное обернулось диавольским — и могло ли быть иначе? — там глупо говорить об "искривлениях” и "ошибках” , там на сцену истории выходит абсолютное зло. ГУЛАГ — абсолютное зло, и испытать его чело­ вечеству было необходимо; мы стали колумбами зла. Мы освоили новое экзистенциальное пространство ГУ­ ЛАГа и Колымы, мы приняли на себя абсолютное зло человечества. Бывают нации ”эмпирическо-этнографи- ческие” и бывают метафизические, сакральные. История сакральных наций — это земное выражение космической мистерии, недоступной во всей полноте. К таким нациям относятся русские и евреи, с высшей точки зрения — это одна и та же нация, но в разных духовно-исторических пространствах. В их распрях ведет спор сама с собою душа этой страны, отсюда и взаимное тяготение, и вза­ имная нелюбовь, и неизбежное единение... Он проповедовал еще, в первый миг — понятное, ослепительное, но сразу тускнеющее в уме. Часть Липа не услышала, пропустила, но больше всего поразили ее слова о мистерии, которая недоступна во всей полноте, о мистерии, из которой мы помним несколько последних актов, и видим — наш, но даже его финала не можем предсказать, ибо это не дело — человека. Болезненно резонировала мысль Черных с ее собственным ощуще­ нием музыки в себе и себя в музыке —- восьмой нотки, маленькой фигурки на полях растрепанной, неряшливой партитуры. ...Все съедено, проворовано, ничего не осталось, кро­ ме рояля да часов над роялем, да пустого графина, 134