Андреева, О. А. Преображение : повести. Рассказы / О. А. Андреева. – Мурманск : Север, 1992. – 198 с., [1] л. портр.

А я не поняла. И не хочу этого понимать. Почему нельзя просто так играть — без этих "чар” каких-то и "чертей”? Глупости. Но я на тебя посмотрю. Что из этого выйдет. Они повеселели. Копают, кто сучком, кто щепкой сырую апрельскую землю, изрезанную корнями меду­ ницы, сон-травы и других, неизвестных по имени, в чер­ ную ямку кладут три клавиши — две белых и одну черную — "лиловую, сиреневую” — ля бемоль. — Прощай, наш милый старенький рояль! — декла­ мирует Береза. — Мы вечно будем помнить твои за­ мусоленные клавиши, твой надтреснутый голосок! Про­ щай, свидетель всех наших провалов! Наш старинный товарищ! Собрат! — Наша няня Арина Родионовна! — нежничает Елка. — Наша Арина Родионовна! Наш дядька Савельич! Прощай, добрый старый папаша "Беккер” ! — А теперь давайте исполним гимн! И вопяг на всю рощу бравый мотивчик, неизвесгно кем сочиненный: — Глинка роди-ился Слабеньким мальчиком. Бабушка Глинку очень любила. . — и т. д., и т. п., по тексту учебника "Музыкальная литера­ тура” , сто куплетов из жизни национальных классиков. — И пусть из этих косточек взойдет новый рояль! — провозглашает Елка. А Липа, улыбаясь, видиг: вот, зашевелился ближай­ ший к опушке надгробный камень. Показался из могилы старик — глаза выкачены, щека подвязана грязным платком. Подружки, визжа, улепетывают. А Липа — хромая, ей их не догнать. Застыла на месте, будто в землю вросла. Старик вылез из ямы, усмехается сумасшедше: — Барышня! Не узнаешь? Это Черный. Юродивый, злой, несчастный, всеми покинутый, великий, гениальный. Черный гений, "Кар тинки” которого Липа уже все переиграла. Соплячка! Ты трогаешь музыку, теребишь, ще­ кочешь и воображаешь, что талантлива. Ишь! Любу­ ешься собой — ах, как я все понимаю! Гебе, дурочке. 5 * Так. 1755. 129