Андреева, О. А. Преображение : повести. Рассказы / О. А. Андреева. – Мурманск : Север, 1992. – 198 с., [1] л. портр.

Существует партитура. Ни мать, ни Липа тут ни при чем. Что Липа? Восьмая нотка в такте. Что мать? Пауза, длинная пауза. На все — воля Композитора. Он так захотел, после фортепианных раскатов — буханье кулаком в дверь, после мазурки Шопена — звон разбитой бутылки. И то, и другое — музыка. Балет невылупившихся птенцов. Плач неродившихся младенцев — их убили матери. Если бы он стал слышен, этот хор, — звучал бы громче труб иери­ хонских. И Яшкины ханыжьи вопли, и шепот Потресова, и сладкие речи Юрия Степаныча, и Ядин смех... Все в партитуре! Ьа пш 81 цие раз-дезвш 1ои1!* Больно быть струной под молотком, больно и страш­ но, матери не стерпеть — порвалась струна. А Липа - из другого материала, Липа выдержит. И день, и час. и еще полчаса. Сдюжит. Половина одиннадцатого Академический. Отодвигаются серые стены, прова­ ливаются куда-то косые заборы, грязные скамейки, битые липкие бутылки под скамейками. Смолкает мат, стихает утюговое тупое буханье. Липа входит в белый зал, ог­ ромный, как город. Идет, одинокая, по узкой улочке, справа и слева блестящие, красные лица, будто осве­ щенные окна. Рояль вдали — огромный, черный. Тра­ урная площадь. Лобное место. Идет, приседая на одну ногу, будто в полонезе. Что ж, это и есть ее торжественный полонез, ее бал! Липа садится на винтовой табурет и опять, как во времена Фрады Исаевны, клавиши мелькают, путаются, бегут перед глазами. И голова кружится, и сосет под ложечкой. Но это не страх перед выступлением — голод. Вот первый звук Липиной концертной программы — го­ лодное урчание в желудке. Я уже неделю не ела ничего, кроме тощих училищных обедов, дома-то — шаром покати! Я есть хочу и не выспалась, и устала, и ничего не смогу сыграть! * Музыка превыше всего! (фран.) 121