Андреева, О. А. Преображение : повести. Рассказы / О. А. Андреева. – Мурманск : Север, 1992. – 198 с., [1] л. портр.

зюка, вот только что ноги белые были, это да, он мои ноги увидел, когда я на ихней яблоне в саду сидела, яблочков погрызть, — снизу подошел и увидел ноги мои. И всхогел, долго ли мужику всхотеть? Они хоть и музыканты, белая кость, а все одно — хотят, им ихняя музыка того не воспрещает. Стояла я крепко на ноженьках своих, на молодых, это верно, никому бы меня не свалить, а перед ним не устояла, Липынька! В тебе ведь ни одной косточки нету моей, все его. Вся! Свет-ленькая! Только одно, грех мой, ножка хромая, это я, я, мазюка! — И плачет похмельно, жалобно. Мама, погоди! Мама, расскажи! Отец... Не хотел, чтобы я была, да? Он тебя об этом просил, да? Он? Он уехал куда-то за музыкой своей, за скрип­ кой проклятой, думала — не вернется. Ждала, ждала... А мать его, бабка твоя, знаешь, как она меня ненавидела! Как кричала: "Димочка, Димочка, она тебя погубит, она наш дом разорит!” А сама вся благородная, графиня, ну как этот графинчик ее, аж хрустальная. Посмотрю на него, сразу твою бабку Августу вспомню. Меня перед ней всю жизнь жгло со стыда, жгло, как известкой. Ох. Ну, подруги-малярки научили, и взяла я спицу вязаль­ ную... На крайнее средство пошла. Куда бы мне одной, с ребеночком... Она вытирает глаза, сморкается в пальцы. Ты не слушай, доченька, что я болтаю, ты зани­ майся, ты главное, доченька, играй, я простая, помочь тебе не могу, только заклясть могу: играй, тут твое главное, думаешь, я, дура пьяная, не знаю, что болтаю? Пьяные, они к богу ближе, они чуют, что трезвый не чуег, сколько раз, бывало, как на ухо мне шептал кто-то: дочкина рояля не пропивай, все пропей, а рояль не трожь. Бух-бух-бух! — Тома, Тома! Куда, мля, подевалась! Ну пойду я, Липычка, а то он озлеет совсем. А ты закрывай замки-то свои, запирайся. — Ни "Русской” , ни "Сибирской” , совсем народ ох- ренел. Одно "Яблочное” стоит по два шиисят, не дали: пьяный, грят. Пьяный, грят, продавщиха изгаляется, за квартиру не уплочено. Так я развернулся и к бабке, на первый этаж. Взял у нее. Деревянного. Деревянный слаще сахарного. Два шиисят, как в аптеке, мне все одно. 120