Андреева, О. А. Преображение : повести. Рассказы / О. А. Андреева. – Мурманск : Север, 1992. – 198 с., [1] л. портр.

читая свои стихи, в которых летали пьяные заборы, а пья­ ные голуби, сизые городские ангелы, подбирали крошки на базарной площади. И сами эти заборы помню, и этих голубей. Я шла домой, под ручку с Сашей, и заборы всю дорогу при­ седали перед ним в реверансах, а голуби гулили алилуйю. И я все повторяла: "Мария, Машенька, сестра-а...” и "Ру­ хнет храм старой веры” . И еще: "Молись за меня” . Может, оттого он привел меня тогда в башню, что знал уже: это все, конец? Ах я лепечу, бессмысленно лепечу, и плачу — все, что могу, на что способна — зачем все это? Скажите, товарищ следователь, за что их? И что им за это будет? Десять Шип змеиный, гадючий. Десять ударов. Бронзовая смерть похожа на Яду, глаза такие же — драгоценные камни и маленькая, гладкая, полирован­ ная головка. — Е-мое! Тома! Измена! Измена в Российском го­ сударстве! Водки не дают человеку! — Спи ты, вояка! Поздно — ну и спи! — Вредители! Ни "Русской” ! Ни "Сибирской” ! До полуночи они не угомонятся. А до полуночи еще два часа. Стук в дверь. — Липа! (Хлип-хлип-хлип.) Липа! — Ну что тебе? У нее раскаянка с похмелья, вот что. Это случается. Раньше, бывало, с паузой в два-три дня, а теперь все чаще и чаще -— Ли-пы... Ли-пы-чка! Такая беда в этом ”Ли-пы” , такое лихо, что нельзя не открыть. — Липычка, ты Глаза не слушай, что он матюгается, ты играй. Тебе нельзя не играть, это ты за отца своего, за бабку и за деда, они у тебя все на музыке свихнутые были, Липа, и все недоиграли своего, померли рано, ты теперь одна, никого из Кадочкиных на свете не ос­ талось, из музычьей породы. Я — что, я малярша, ма- 119