Махлин, Я. М. Ковдор и ковдорчане : (семидесятые, восьмидесятые и начало девяностых годов XX века) / Яков Махлин. – [Б. м. : б. и.], 2020. – 380 с.

... Георгий Александрович не удивился звонку, понял с полуслова. Но попросил перезвонить Сергею Станкевичу, в Белый дом. (Уроженец и воспитанник Украины, Станкевич, не потерялся в Москве. Его знания и способности пришлись ко двору. А что в какойто период попал в опалу и вынужден был скрываться в Польше, так с честными и открытыми людьми чаще всего такое случается. Думается, на родине Станкевич тоже пригодился бы. Как-то в газету, где я тогда работал, пришла одноклассница Станкевича, принесла материал с красноречивым названием «Не верю!». Но хозяева газеты не позволили напечатать. Не приняли материал и в других киевских редакциях. Мало ли уроженцев Киева и воспитанников школ с Соломенки разбрелось по свету? О каждом «отработанном материале» писать прикажете! Извините, понимаю, не к месту, просто к слову вспомнилось.) Через пару часов, когда перепроверка сведений по другим каналам подтвердила правильность информации, из Москвы перезвонили совсем другим голосом, попросили уточнить некоторые цифры и фамилии. Обратились по имениотчеству – Валентин Олегович. Ага, сделал вывод самодеятельный Штирлиц, глубоко успели копнуть. В разговаре со Станкевичем представился старшим лейтенантом Хрупало, без всяких инициалов. Сообщение из Киева документально и убедительно опровергло официальные сведения, будто Горбачёв тяжко болен и лежит в реанимации. Он живздоров, но находится под арестом. Разницу между беспамятством и тюрьмой в наших широтах объяснять не надо. Почти каждый, если не сам столкнулся, так родственники или знакомые эти университеты проходили. В двадцатые, тридцатые, пятидесятые, семидесятые годы. Концентрированная информация пробила брешь в наступающих порядках. Заколебалась надёжа и опора заговорщиков – армия. Повинуясь приказу, она вывела боевую технику на улицы Москвы. Но ведь присягала народу и Президенту... Народ не в восторге от манёвров под окнами, а Президент арестован. Волей-неволей стоишь перед выбором. А сомневающийся солдат – уже не солдат. В мои намерения не входило сравнивать поступок лейтенанта Бейли Ленда с действиями старшего лейтенанта Хрупало. Хотя, говоря красиво, а красиво в данном случае говорить хочется, нашего героя вели боль и переживания за родину. Англичанина, придуманного писателем Аксёновым, подтолкнуло простое любопытство. Валентин Олегович – человек глубоко послевоенного поколения, а всё равно не только из кастрированных учебников знал, к чему ведёт братоубийственная война. Одно то, что, в отличие от Ричарда с двойной фамилией, Валентин дальше дедов по обеим линиям в своей родословной никого не знал, – более чем красноречивое свидетельство. Как будто его предки не жили на этой земле тысячу лет, а спустились с Марса после революции 1917 года – точки отсчёта «всех наших побед». Двое суток между дежурствами прошли у радиоприёмника да телевизора. Вдохновители переворота лихорадочно искали пути к отступлению. Хотели,