Махлин, Я. М. Ковдор и ковдорчане : (семидесятые, восьмидесятые и начало девяностых годов XX века) / Яков Махлин. – [Б. м. : б. и.], 2020. – 380 с.

Приезд гастролёров – отличный повод пойти в Дом культуры, сбросить с себя зимние причиндалы, включая сапоги, пройтись туда сюда по фойе. Себя показать и на соседей посмотреть. Заодно поблагодарить заезжую знаменитость за предоставленную возможность. САМ СЕБЕ ЦЕНЗОР В областных и выше газетах УССР после подписи редактора в выходных данных, над адресом типографии, стоял странный инициал «БФ». И номер. Инициал расшифровывался, как Борис Фёдорович. Обычно цензорами работали отставники либо выпускницы филологических факультетов с проверенной родословной. Военный цензор обходился одной буквой – Г. Офицеры редакции газеты Киевского краснознамённого округа за глаза называли его панибратски – Гришкой. Хотя он мог обернуться Галиной Ивановной. В РСФСР в штатских газетах цензор выступал под другими инициалами. В Пензе – ФЛ, в Мурманске – ПН. Пишущая братия свысока относилась к работе этих вынужденных внимательных читателей. И я туда же. Лишь когда вдали от областного центра возглавил многотиражную газету, потом – районную газету, понял, как был неправ. Цензорам вменялось в обязанность блюсти государственные секреты. Однако иметь сотрудника, то есть официального соглядатая, в каждой редакции было накладно даже для такого богатого ведомства, к которому цензоры были прикреплены. Многотиражек в стране издавалось около пяти тысяч, районных газет – почти четыре тысячи. Попробуй обеспечь всех квалифицированными надсмотрщиками. Посему в глубокой провинции обязанности цензора взвалили на редактора. Для чего кабинет оснастили стальным сейфом с никелированной ручкой. Кроме Перечня запретных для печати сведений в нём хранилась разве что запасная пол-литра. У меня, правда, лежал ещё бронзовый бюст Ленина. Мой предшественник тыльной стороной бюста забивал гвозди. Ставить на стол, поцарапанный статуй, было опасно – обвинят в святотатстве. И сдать в металлолом нехорошо. Такое бы пришили! Помню, как изводил меня начальник местного отделения КГБ, когда узрел, что рабочие сварили перед зданием управления комбината святые символы – Серп и Молот – в неуставном виде. Молоту полагалось быть обращённым к серпу обушком. А он бил лбом по лезвию сельхозинструмента и, значит, призывал к розни между рабочими и крестьянами… Назавтра, ремонтные работы на одном из участков обогатительного комплекса были свёрнуты. Сотни тонн железного концентрата в те сутки комбинат не отгрузил потребителям. Зато злополучный трёхметровый молот, повёрнутый на 180 градусов, больше не грозил затупить сельскохозяйственную часть герба. Пункты и подпункты Перечня связывали по рукам и ногам, когда, приходилось писать о героической службе наших воинов в мирное время. Любая поломка техники объявлялась государственной тайной. Помню,