Махлин, Я. М. Ковдор и ковдорчане : (семидесятые, восьмидесятые и начало девяностых годов XX века) / Яков Махлин. – [Б. м. : б. и.], 2020. – 380 с.

Ещё гремела война, когда в составе небольшого отряда геологов минералог О. М. Римская-Корсакова прибыла к озеру Ковдор . Сказалась деталь из её трудовой биографии – она участвовала в изучении подобных районов Карелии. Геологи везли с собой инструменты, амуницию и двухмесячный паёк, полученный вперёд по карточкам. Добирались на лодках, автомашинах, двухместных самолётах. Озеро кишело рыбой, непугаными стаями уток – калорийным, уж извините, и полузабытым дополнительным пайком. Молодёжь находила время и силы для развлечений. Наиболее храбрым командир пограничной заставы разрешал прокатиться на своём жеребце. Одну из практиканток (дело, кажется, было позднее, на рубеже пятидесятых) конь носил на спине до тех пор, пока не притомился. «Зрелище было ужасающим!» – фразу из очерка О. М. запомнил дословно. Опять прокручиваю в памяти абзацы текста, как кадры киноплёнки. Ковдорская геологоразведочная партия времён В. И. Тернового, споры допоздна. Хозяин кабинета умел их будить и направлять. Разгорались дискуссии о методах расщепления пластин флогопита. Благодаря автору очерка полный эффект присутствия. Даже слышишь учащённое дыхание волейболистов, не отошедших после горячей баталии. И только о вкладе автора воспоминаний в общую работу – ни слова. А ведь О. М. играла в том слаженном и сыгранном ансамбле специалистов далеко не последнюю скрипку. В рассказе об открытии и освоении железорудного месторождения О. М. не забыла никого, даже практикантов и лаборантов. О себе – опять молчок. Это потом уже, в разговоре с А. И. Сухачевым, четверть века возглавлявшим Ковдорский ГОК, я узнал, что О. М. по поручению и просьбе комбината выезжала в Череповец, разбиралась с «цинковой обманкой», напугавшей металлургов, с другими тонкостями, мешавшими на первых порах освоению ковдорского сырья. Как-то, пользуясь правом редактора, поменял местами фамилии в очерке. Стыдно признаться, почему это сделал, но что было – того задним числом не исправишь. Вдруг получаю из Ленинграда разнос. Лучше бы он был не таким корректным. Мол, стилистика-лингвистикой, тут вам, журналисту, виднее. Но там, где не по вашей части, могли бы и переспросить. Что тут возразишь? Понимаю, о деньгах вспоминать не к месту, но в строку. Многотиражка гонорара не платит, затраты труда, не говоря уже об издержках на перепечатку материалов и подготовку фотографий, О. М. никто не компенсировал. Доцент университета к тому времени попала под каток движения за омоложение кадров, жила на более чем скромную пенсию. Да, продолжала вести занятия в университете, но большей частью, как выражались тогда, на «общественных началах». Впрочем, об этом статусе О. М. и студенты не догадывались. Что уж говорить о тех, кто на расстоянии. Наградой автору стали благодарные отзывы читателей и специалистов, страницы многотиражки разлетелись по стране.