Махлин, Я. М. Ковдор и ковдорчане : (семидесятые, восьмидесятые и начало девяностых годов XX века) / Яков Махлин. – [Б. м. : б. и.], 2020. – 380 с.

остались. С переходом на бригадную работу ремонтом вынуждены заниматься все 11 бригадиров вместе с помощниками – это 55 самых опытных водителей оторваны от непосредственного выполнения плана на линии. 55 шофёров-асов латают сиюминутные дыры, подчищают огрехи менее опытных коллег. Куда ни кинь, всюду клин. От него надо освобождаться. Иначе БелАЗ не вывезет возросший план. Надеюсь, серьёзный читатель не возмутится столь легкомысленным изложением животрепещущего вопроса. В решении парткома записано всё, как положено: на кого возложить, кому поручить и с кого спросить. Поскольку все понимаем, что именно от транспорта – нынче зависит выполнение плана комбината. Просто показалось заманчивым взглянуть на проблему с иной точки зрения. Потому как очень хочется, чтобы наш технологический транспорт нагружал свои автотонны на все сто процентов. Или чуть больше. Только тогда каждый процент обернётся полновесными кубометрами. Чего от него и требуется. КРЕСЛО ОСКОЛКОВА («Рудный Ковдор», № 3 – 4 (1279 – 1280), 16 января 1981 г.) Есть такое кресло. В прямом и переносном смысле. Но сначала о том кресле, которое в прямом. Потому как о переносном смысле – весь остальной наш разговор. Так вот, лет восемь тому назад водитель цеха технологического транспорта Осколков В. И. выбросил из кабины сорокатонного БелАЗа заводское сиденье, изготовленное на основе последнего слова большой и малой химий, заменил его самодельным, собственного изобретения. Ничего хитрого в кустарном кресле не было. Разве что дверные пружины, купленные по случаю в хозяйственном магазине. Да амортизатор от «Жигулей». Вся штука была в том, как сии запчасти расположить и прикрепить. Получилось не сидение, а мечта. Машина на ухабах скрипит и скрежещет, а водитель вроде в нежной люльке сидит. О том, что у него позвоночник имеется, – не догадывается. После смены не качает, как моряка на суше. Спокойно идёт, улыбается очередным мыслям. Да и как не улыбаться! Если поборол извечного врага – рудничную дорогу, с её гребёнками-выемками. Несколько лет баранку крутил и думал. Пока не осенило. Прямо как в довоенных фильмах про поэтов. Или каких других творцов. Задумался и открыл! И опять задумался. Уже не как в старых фильмах. Тебе-то хорошо, следи, чтоб не укачало и вся забота. А машина-то, железный самосвал, не выдерживает постоянной вибрации… Словом, думай, Владимир Иванович, думай. Теперь уже на участке ремонта, куда Осколкова вскоре перевели. Кресло на линии осталось, третью машину сменило за эти годы. Водитель первым делом, когда БелАЗ