Печенга : опыт краеведеской энциклопедии : [А-Я] / авт.-сост. В. А. Мацак. - Мурманск : Просветительский центр "Доброхот", 2005. - 1006 с. : ил., фото.

735 СбНГЕЛЬСКИЙ ЛОПАРСКИЙ погОст 1939-40 гг. Некоторые из них ранее, еще в Первую мировую войну, повоева­ ли в составе российской царской армии. Население погоста было эвакуировано в Финляндию в два приёма, в 1939 и в 1944 гг. Сонгельские саамы получили в пользование территорию у Севет- тиярви к северо-востоку от Инари, куда они переехали в апреле 1944г...» (Bruk av land og vann i Finnmark i histurisk perspektiv / / NOU 1994:21,-S. 311-313.) Кошечкин Б.: « .. .Этнос, происхождение скол(ь)тов, до сих пор остаётся за­ гадкой. В отличие от низкорослых и темноволосых аборигенов диких районов Лапландии скольтов характеризует сравнительно высокий рост, рыжеватый цвет бороды. Издавна в Сонгельском погосте был принят русский тип одеж­ ды. Мужчины носили овчинные тулупы, высокие сапоги. Только головной убор, вязаный колпак, сближал их с представителями соседних саамских племён. Вместо традиционной саамской шамшуры женщины нередко повя­ зывались обыкновенным темным платком. В диалекте скольтов было немало русских слов и многие из них говорили по-русски, хотя ни один русский никогда не жил в Сонгельском погосте. Поэтому издавна среди этнографов высказывались осторожное предположение о том, что в жилах скольтов, поми­ мо саамской, течет кровь новгородцев, пришедших некогда через внутренние районы Кольского п-ова к берегу Ледовитого океана. История племени восходит к средневековью. После установления в 1326 г. границы между Новгородом и Норвегией западная часть Кольского п-ова ста­ ла неотъемлемой частью русского государства. „И та земля лопская вечная наша вотчина" —констатировали реальную политическую ситуацию тех вре­ мен дипломатические документы. По существу, тогда же стало складываться и понятие о „русских лопарях", т.е. части саамского населения европейско­ го Севера, проживавшей на территории Новгородской республики, а затем и Московского государства и находившейся под влиянием русской православ­ ной церкви». (По следам легенды // Север.— 1983.— № 4,— С. 103.) Кошечкин Б. И.: «Здесь, в Сонгельском погосте , В. И. Немирович-Данченко впервые записал получившее позднее широкую известность предание сколь­ тов о сохраняемой ими царской грамоте. Оно коротко, и я приведу его полно­ стью в записи автора: „Коляне захотели отнять Падун (Падун, или Туломский водопад, существовавший на р.Туломе в нескольких километрах ниже места ее истока из Нотозера). Только жалко было лопарям отдать это урочище. Очень хорошо в нем рыба ловилась. Что делать? Собрали суйму (совет — Б. К.), потолковали и решили послать выборных к царю Петру. Царь при­ нял их у себя в палатах, угостил на славу, водкой напоил. Царь Петр очень любил лопарей. Наутро он выслушал их и дал им большой указ на Тулому с Падуном и велел держать этот указ в лесу, в тайном месте, где он лежит теперь". Текст этого предания вошел во многие более поздние собрания саамского фольклора, его варианты можно найти в известных антологиях. Естественно, предание это воспринималось всегда как некая наивная ле­ генда маленького племени, сохранявшего веру в справедливость, в торжество правды, в свою самостоятельную судьбу. Было, однако, известно, что еще русский этнограф Н. Н. Харузин знакомился со списком грамоты, увиденным им у кольского чиновника Харчева, скопировавшего документ у сонгельских лопарей. „Последние,—писал Н. Харузин,—хранят эту грамоту как нечто свя­ щенное и избегают показывать е е ... По их словам, .. .эта грамота хранится в лесу и прибита копьем, в знак того, что, если кто-нибудь нарушит права лопарей на их землю, они могут идти войной на нарушителя. По-видимому, предание это имеет отношение именно к этой грамоте". .. .Записка, полученная зав. кафедрой Ленинградского университета