Печенга : опыт краеведеской энциклопедии : [А-Я] / авт.-сост. В. А. Мацак. - Мурманск : Просветительский центр "Доброхот", 2005. - 1006 с. : ил., фото.

719 САЛМИЯРВИ заядлая охотница. Норвежский знаток природы Сконинг встретил ее вместе с ее братом у Муоткаваара в 1904 г. и в своей книге рассказывал, что у брата был с собой 71 глухарь и множество другой дичи. Жили полностью натураль­ ным хозяйством. Ханхи-Микко был среднего роста, крепкий, широкоплечий, с рыжей боро­ дой. Он работал акушером и знахарем, снимал сглаз с детей. Имея искусные руки, был знаменитым во всей округе кузнецом. Он построил собственную кузню, ремонтировал ружья. Женился 36-летним. Выбранная им жена была 21-летняя Фрида Элеонора Хедвиг, говорившая только на родном ей норвеж­ ском языке. Ее отец потерял своего сына в море, которого растерзала акула. Удрученный этим, он продал свое судно и переселился вглубь материка. Семья была бедная, и Фрида уже с юности вынуждена была наниматься на рабо­ ту. Они познакомились на танцах, и уже в третий раз он сказал: „Пойдем к нам“. Фрида не знала многих слов по-фински, но эти поняла. Их обвенчали в 1889 г. в г. Киркенесе, разница в возрасте была 15 лет. Ханхи-Микки надел невесте на палец взятое в долг кольцо и перевез ее через озеро в лодке в свою избушку. Началась будничная жизнь. Фрида была розовощекая, тонкая как былинка, светлая, тихая девушка. Детей у них было 10, из них четверо умерло малышами. Одна из дочерей, Хильда Мария (Мийя Паасилинна) —мать писа­ теля Эрно Паасилинна. Жизнь разбросала детей по разным странам: Швеции, Норвегии и Финляндии. Имена их претерпели изменения в зависимости от то­ го, где они жили. В доме Нивы говорили на финском, русском и норвежском и не понимали друг друга. Названия на этой территории существуют на четы­ рех языках, и история этих соседних государств во многом здесь объединена. Микко Нива пытался на письме использовать языки трех государств. В семье каждый был занят своим делом. Ханхи-Микки ковал в кузне и ходил в лес, Фрида ухаживала за скотом, собирала ягоды, шила одежду, готовила пищу и делала заготовки впрок. С увеличением семьи Ханхи-Микки расширил дом и подумывал о строительстве еще одного дома. Один раз в году он гнал деготь и возил продавать его в Норвегию. Хороший доход приносила также продажа шкур. Дважды в год он ездил в Киркенес, покупал муку, керосин для ламп, железо для ковки, соль, нить для сетей, патроны, лекарства. Основным пи­ танием был хлеб. Дома сбивали масло, готовили лесную дичь. Рыбу —сигов и кумжу —солили в глубоких бочках и хранили в погребе. Щук разрубали, слабо солили и вывешивали сушиться на северной стороне дома. Оттуда ее заносили на чердак, где она висела до появления мух. Из рук Ханхи-Микки выходили игрушки, кадушки для простокваши и творога, полки, сани, лыжи, лодки, инструменты. Духовной пищей были альманах, старая Библия в кожаном переплете и детский букварь на русском языке. Новости приходили через норвежских путешественников, проезжавших мимо; царское правительство было далеко, налоги —минимальны. Религия была иноверной. Первое гражданское предприятие в Салмиярви было основано в доме Ни­ ва. Внутри были установлены парты, и молодой лейтенант Петр Ефимов от­ крыл там русскоязычную школу. На стене избы развесили цветные картин­ ки —иллюстрации с изображениями царя Николая. Ефимов был уважаемым человеком в деревне, т. к. изучил финский язык и выполнял обязанности пере­ водчика между местным населением и русскими чиновниками. Ефимов полю­ бил молодую девушку Ольгу и сватался к ней, но Ольга не решалась уехать насовсем в чужой мир, вплоть до Москвы. Ефимов тосковал по ней беско­ нечно, пел грустные песни по вечерам. Как учитель он был последователем и зачинателем наглядного обучения, при обучении языку использовал картин­ ки и иллюстрации. Был ли Ефимов уволенным со службы офицером, почему он заехал в такой отдалённый угол —осталось неизвестным. Мама моя в молодости изучила русский язык лишь настолько, что мог­ ла читать по слогам. Петр Ефимов уехал во время Первой мировой войны.