Печенга : опыт краеведеской энциклопедии : [А-Я] / авт.-сост. В. А. Мацак. - Мурманск : Просветительский центр "Доброхот", 2005. - 1006 с. : ил., фото.

648 На оленях. Их юрта была в то время вёрст за 8-10 от монастыря, но они передвигались по мере стравливания мха. По приезде остановились у юрты. Здесь весь снег широко и плотно умят. Пастухи оленей что-то сказали собакам (у меня был дневник, и все записыва­ лось, но, к сожалению, он не сохранился). Собачки быстро скрылись из виду. А собачки небольшие, мохнатые, остроухие, с круто завернутым хвостиком. Примерно через 15-20 минут послышался лай собак, это они пригнали стадо оленей около 25-30 штук, это были ездовые олени. (Основное стадо оленей где-то в другом месте, так как стадо у монастыря около 5 тысяч. Однажды, когда все стадо перекочевывало на другое место, олени шли через монастырь цепочкой по несколько штук почти сутки. Причем у них в холках что-то потрескивало и казалось, что кто-то бросает горох.) Когда собаки пригнали и окружили оленей, никуда не отпуская, пастухи взяли по бечевке тонкой веревки, на конце которой была костяная палочка с дырочкой. Продев конец веревки в эту дырочку и намотав кругом веревку, они ловко бросали ее на на­ меченного оленя, на рога, на расстоянии 10—15 саженей —это 20 -30 метров. Ловили их, потом подтягивали, перехватывая веревочку через березку. Олени упирались, но подтянутых уже брали руками. Впрягали в нарты, а прибывших оленей выпускали в стадо. Опять что-то сказали собакам, и те мирно мимо оленей ушли в юрту. И мы поехали обратно на свежих оленях, которым предстояло работать неделю до следующего воскресения. Тресковарение. Возле бани была будочка тресковарения. Здесь отвари­ вали солёную рыбу. Сначала ее надевали на верёвку и опускали в прорубь на сутки, потом вытаскивали и клали в котел. Когда сварится, вылавливали на лотки, брали за хвост и стряхивали. А сколько осталось, откидывали. Мы выбирали только самые чистые пласты и уносили к себе. Будни. В монастыре бывает ежедневно служба: утренняя в четыре утра и вечерняя. Сначала я ходил часто к утрене, а к вечерне ходил почти еже­ дневно. Прочитал много книг священного писания, однако услышал нелест­ ные отзывы о монахах, да и священных писаниях. Многое показалось сомни­ тельным. Да и мощей здесь никаких нет. И намерение быть священником постепенно стало охладевать. Но был у нас один демобилизованный солда­ тик из Костромской губернии, тот ходил каждую службу по утрам и вечерам и исправно работал. А жизнь текла однообразно. Разнорабочие по-прежнему после покоса ра­ ботали на дороге, возили песок. Алексей Акиндинович Рухлов (Олешка), мой товарищ с дому, работал в швейной мастерской. Солнце давно скрылось, и в сапожных и швейных мастерских огней не гасили. Почта к нам приходила на оленях 2 раза в месяц. В комнате нас проживало трое, то есть одни банщики. Я часто, лежа на койке и поставив лампу в из­ головье, читал. Правда, там залеживаться было нельзя, заболевали цингой. И поэтому с вечера, когда все же посветлей, выходили после работы катать­ ся со Спасительной горы. Но скоро, какие были салазки, мы их поломали, и таскали друг друга на халатах. Однажды под горой увидели лопарскую, почему-то оставленную кережу, но вскоре и ее нарушили. Не помню, в тот день или после появилась лопарка и начала нас матюгать, мы разбежались. Один из наших товарищей, Червочкин из Вятской губернии (ныне Ки­ ровская), был поленивее и серьезно заболел цингой, пожелтел, скорчились колени, почернели зубы. Да и я чувствовал, что припухли десны, и зубы немного пошатываются, и это было у многих. Хлеб пекли ржаной, очень хороший, и квас тоже. Когда в постные дни не хотелось идти в столовую, хотя и недалеко (да и все-то постройки раз­ мещались недалеко друг от друга), возьмем квасу, накрошим хлеба в квас, расколотим 3 -4 глыбы сахару, и получалось очень хорошее кушанье. А са­ хару у нас хватало, да и купить было можно, цена здесь была 10 коп. за