Печенга : опыт краеведеской энциклопедии : [А-Я] / авт.-сост. В. А. Мацак. - Мурманск : Просветительский центр "Доброхот", 2005. - 1006 с. : ил., фото.

647 ПЕЧЕНГСКИЙ МОНАСТЫРЬ Первая работа у нас была —возить песок на дорогу к морю. Мне дали артачную лошадь и однажды она меня чуть не подмяла. Потом ходили на по­ жни по берегу реки Печенги, обставляли подпоры. А подпоров было у каж­ дого стога около сотни. Дело в том, что во время сенокоса трава, скошенная на земле, не сохла. Ее сырую мы загребали, ставили грабли колодкой на зем­ лю и кругом грабелища навивали траву по своей силе, и обнашивали к стогам. А там метальщики обметывали в промойны, наставят иногда до 80 стожаров, и с каждой стороны ставили по три подпорки, и траву выдувало ветром. Осе­ нью сено переметывали в более толстые стога, а зимой возили на оленях. Косцы были нанятые взрослые мужчины, им платили по рублю в день. Косы были горбуши с очень короткой ручкой. Через неделю с начала покоса меня определили в помощники кашевару. Продукцию мы переправляли по реке на баркасе. У нас было мясо оленье, больше солонина, но хорошее. В постные дни рыба —палтус, треска, зубатка и не всегда —кета. Бочонок коровьего топленого масла и растительное масло, крупа пшенная и гречневая. Для пищи было очень хорошо. Когда по реке вверх покос кончили, косили возле домов лопарей деревни „Москва", жители которой летом кочевали у моря. Трава была густая, но ме­ шали очень косцам оленьи рога, которые за зиму накапливались от убитых оленей. В деревне был один домик с печкой и окнами, по-видимому, владель­ ца побогаче. Остальные около десятка лачужек, собраны из наноса и прибоя моря —всевозможных видов досок, палок и прочего. В одном углу стены об­ мазаны глиной и вверху дыра для выхода дыма. Вот и все устройство хижины. Летом с весны они перекочевывают к морю на рыбную ловлю. Да и оленям на берегу моря вольготнее, ведь летом в тундре вдали от моря столько ко­ маров. На покосе у каждого была бутылочка скипидара, и то едва от них спасались, мазались раза два-три в час. Летом к лопарям приезжали скупщи­ ки, спаивали их водкой, забирали за бесценок рыбу и уезжали. Лопари, даже не смогли запастись солью, но спасало их то, что скупщики не брали голов от рыб, и лопари сушили головы рыб на солнце и зимой ими и частично олени­ ной питались. Одевались они зимой и летом в оленьи шкуры. Белья не было, и от них всегда был неприятный запах. Несмотря на это, ходили слухи, что зимой у некоторых монахов там были любовницы и они тайно ночами их посещали... С половины лета меня перевели банщиком. Нас было трое. Старшим был Пашка Плюснин из Шенкурского уезда, он остался на второй год. Наша обязанность была ежедневно топить баню и стирать белье. Баню топили два дня со среды. В пятницу мылась братия, в субботу —рабочие. В воскресенье мы замачивали белье в холодную воду, в понедельник кипятили и начинали стирать. Таким образом, были заняты всю неделю. Всех людей в монастыре было сто пятьдесят человек. Выходные дни у нас были, когда мылись люди. Нам было предоставлено право ходить в любую столовую, но, конечно, братская столовая была лучше. Но, когда захочется мясного супа, ходим и в рабочую столовую, так как мясная пища монахам запрещена. Но по­ сты и постные дни соблюдались в обеих столовых. В братской трапезе нам подавали: 1—отварная рыба со сливками, 2 —суп рыбный с макаронами, 3 — каша. По воскресеньям еще гуща (творог) в жареном (топленом) молоке. В по­ сты и постные дни молочная пища не подавалась. Во время обеда послушник игумена читал житие святых. Нам, как от профессионалов, так и от братии доставалось кое-что. Например, давали сёмгу, пекли рыбники, на скотном дворе —жареное молоко с пенкой. Молоко давали только по воскресеньям. Особенно сильно занашивали белье оленщики —пастухи. За стирку они обещали нас покатать на оленях. В одно зимнее утро на шестерке оленей мы понеслись к их юрте. Юрта представляет собой составленные березовые жердочки длиной около 2,5м (да выше там березок и не найдешь), обтянутые сшитыми шкурами оленей, вверху выход для дыма, а в середине кострик огня. Вот и все устройство.