Локко, С. П. Финны на Мурмане / Свен Локко. - Мурманск : Фонд культуры, 1993. - Кн. 1. - 1993. - 476 с. - Текст фин., рус.

пошли домой, в Типиницу,- Путь неблизок, но и другого выхода в создавшейся ситуации не видели. — Придем домой и первым делом в сельсовет, а то подумают, что мы дезертируем, — предупредил Суло сво­ их друзей. — Правильно, — согласился и Павел. Когда они пришли на станцию Масельга, то там еще дымились воронки от только что сброшенных бомб. На­ шли родственницу Василия. Дело было уже под вечер, и они решили переночевать. Сказывались усталость и ме­ сячное недоедание, ...К концу первого дня пути оказались в какой-то де­ ревне. Судя по строениям, тут жили богато. Но ночевать никто не пустил. Замечать никто их не хотел, и они заночевали где-то в сеновале, а утром продолжили путь по лесной тропе, которая привела к берегу какого-то длинного озера, вдоль которого стояли посеребренные вре­ менем крестьянские избы. В одной из них Василий нашел знакомого своего отца. Жил старик вдвоем со старухой. Было видно, что он рад Василию, и как доказательство тому — рыбник из ряпушки и огромный горшок про­ стокваши на десерт. А утром дед перевез их на другой берег, к концу тропы, идущей в Великую Губу. Павел и Василий остались там, а Суло остаток пути до Ти- пиниц прошагал один, да еще ночью. Слышал, как выли волки. Но ничто не могло его остановить — дома ждала мать, да подстегнула весть, что объявлена эвакуация и вот-вот всех финнов-спецпереселенцев повезут дальше в тыл. Не заходя домой, Суло зашел в сельсовет. Рассказал, что батальон разбежался, потеряв свой штаб, а может, был распущен, да сообщить не сумели. Кто-то передал Грете в поле, что сын вернулся. Надо понять радость матери, сын которой вернулся с такой мясорубки живым и невредимым! Письма он не писал, да и что толку — никакой почты там, где он был, не было. Он издали увидел простоволосую седую голову матери. Она бежала и спотыкалась, снова спешила и с рыданием, что-то непонятное приговаривая, повисла на шее сына. Потом разглядела получше, вымолвила: — Боже мой, какой ты худущий! Пойдем, пойдем домой. Никогда он не был избалован обилием еды, но после месячного недоедания и настоящего голода понял, как