Локко, С. П. Финны на Мурмане / Свен Локко. - Мурманск : Фонд культуры, 1993. - Кн. 1. - 1993. - 476 с. - Текст фин., рус.

пришли из Финляндии. Работая на пекарне лесорубов, не одну горбушу хлеба подала нам, бессребреникам... Зимник кончился. Лошади осторожно ступили на чер­ ный лед. Звонко цокая шиповыми подковами, кони легко затрусили по льду. — Смотри-ка, у Хеглунда свет. Хорошую избу он сма­ стерил. Что-то ему не понравилось на Нуорттиярви. По­ сле смерти Акулины он 'переехал сюда. Женился на пяй- веярвинской девушке Мартта Мисикангас. Детина два метра ростом. Силы огромной — на себе все бревна на дом перетаскал. — Что же он в Швецию не ушел, как Эдетрем? — Кто его знает. Может, согрешил там... — Куклинансаари. Почему Куклино? — спросил Вяйне. — Не знаю. Хутора тоже называют Куклино. Видишь покосы на острове? Лесхозовские. Хеглунд с Эдстремом накосили сена, а лесхоз отобрал: мол, покосы государ­ ственные. После этого Хеглунд поднял вон какую целину. Правда, к тому времени он купил лошадь. Много сена надо на зиму лошади, корове да дюжине овец, тонн шесть-семь, не меньше... А вон и Гретин дом. Что-то темно у них. Керосин берегут. А может, уехали? Похоже, нет никого. Три дня как снег шел, а следов не видно, — рассуждал Беньям, дернул за ручку дверей. — Кто-то есть, раз изнутри закрыта. Вяйне пытался рассмотреть избу через окно, но стекла были покрыты льдом. — Померли, что ли... Мужчины уловили еле слышный голос девушки: — Мы все умерли... Мама тоже... Грета очнулась от забытья. Прислушалась к голосам и не могла понять, жива она или уже на том свете. — Мама, мама, там кто-то приехал, — теребила Хелга больную мать. Голос дочери вернул мать к действительности. Сердце сжалось. Еле выговорила: — Не плачь, доченька, скоро все кончится... Кто-то стучится? Слышишь? Это смерть пришла. Она пришла за нами... Пойдем вместе... ■— Мама, там люди! Они просят открыть дверь! — Не открывай. Это смерть! О-ой! Помоги господь... — стонала мать в беспамятстве. Беньям ' рванул дверь — крючок открылся. То, что он увидел, не подлежит описанию. Он тихо закрыл дверь, прошептал: