Кузнецова, В. Е. С думой о Есенине : сборник статей / В. Е. Кузнецова. – Мурманск : Мурманское книжное издательство, 2009. - 318, [1] с. : ил., портр.

ни за что? И далее автор сообщает: «Его похороны прошли совсем неза­ метно в присутствии Августы и сына. Никаких письменных следов, никакого устного свидетельства это событие не оставило». И опять ложь. Не одни Августа с сыном прощались с Л. А Аащилиным Были и друзья актеры. Как вижу, еще одна интересная книга прошла мимо Аркадия Ваксберга. Это книга воспоминаний актрисы Софьи Гиацинтовой «С па­ мятью наедине» (М: «Искусство», 1985). Вот эти строки, которые обли­ чают автора «Театрального детектива» в очередной лжи: «Вспоминая о танцах в театре, я обязана сказать доброе слово и о талантливом балет­ мейстере Льве Александровиче Лащилине — зеленоглазом красавце, добром, порядочном, ленивом и влюбчивом. Он ставил танцы в “Гадибу- ке”, “Яблочко” в балете “Красный мак”, занимался с молодыми артиста­ ми Художественного театра. На занятиях с нами был профессионально строг, резок, повелителен. Импровизируя и подчиняя себе партнершу, требовал мгновенного отклика Я покорялась ему с рабским вдохновени­ ем. Помню, как в “Вальсе” Шопена я, по замыслу танца, вырывалась из его объятий, а он властно притягивал меня снова и снова —дух захваты­ вало от его силы, ловкости, фации. Нам нравилось, что при несказанной красоте в Лащилине отсутство­ вала балетная женственность. Он был само мужество — любил природу, охоту, хорошие ружья и собак. Мужественность была и в его танцах. Друзья, провожавшие Лащилина в последний путь, с изумлением увиде­ ли на нем военный мундир. Оказалось, в больнице перепутали костюмы, когда одевали его. И я подумала, что в чужом военном костюме он сыг­ рал свою последнюю героическую роль и похоронен не принцем, а воином, — почему-то эта мысль утешала» (стр. 90). У Аркадия Ваксберга не нашлось добрых слов ни для кого из окруже­ ния Миклашевской А. Л, кроме Анатолия Мариенгофа По-моему, и стиль «Театрального детектива» заимствован тоже у Анатолия Мариенгофа Помню, как мы с Августой Леонидовной не раз говорили об Анато­ лии Мариенгофе. Я не могла простить ему «Романа без вранья». Микла­ шевская говорила, что книга написана талантливо, что нельзя его творче­ ство принимать только в черном цвете, что он талантливый поэт, драма­ тург, писатель... Я взрывалась: «Даже Маяковский называл “Роман без вранья” “Романом вранья”. Даже Маяковский!!!» I Ірошло много лет. Теперь я понимаю, что в книге Мариенгофа даны действительные факты из жизни Есенина, смещен лишь угол освещения фактов: все, что касается Есенина, дано в черных тонах, все, что касается Мариенгофа, —в светлых. Особенно остро я это осознала, когда получила в дар книгу Петра Радечко «Троянский конь репутации Есенина» (Брест: 274