Кузнецова, В. Е. С думой о Есенине : сборник статей / В. Е. Кузнецова. – Мурманск : Мурманское книжное издательство, 2009. - 318, [1] с. : ил., портр.

холодец, рыба жареная, гцука кислая — это все холодная, самая первая еда, ее довольно наготовлено, а потом еще борщага заварен, да саломата семужья, да рыбники, да баранина с картошкой. Под такую еду только и пить. Четыре ящика водки стоят в сенях, все накопления ухайдакала...»4 Реалистический подход и нужен для такого метода. И в «Обработ­ аю — время свадеб», продолжение которой в смежной повести «После­ дний колдун», это позволило глубже заглянуть в душу человека и увидеть и безоглядное, безудержное своеволие Параскевы (это она вдруг решила свадьбу сыну назначить, а молодые, которые только познакомились и друг друга еще и не узнали по-настоящему, бездумно подчинились), и легко­ мысленное, вздорное своеволие Стеііушки, тяжелое, беспощадное свое­ волие Радюшина, председателя колхоза Единственное действительное событие Кучемской жизни — разру­ шение избы Геласия и его смерть. И оба этих события — итог бездумно­ го исполнительства внука старика Геласия Василиста. Свадьба Стегіушки — событие мнимое, оно собирает людей, но мало что говорит о них. Параскева своевольно устраивает свадьбу. Радюшин организует снос дома ненавистного ему старика. Бездумным исполните­ лем его председательской власти стал внук старика Василист. Но это во второй повести, в смежной, — «Последний колдун». И больше ничего не происходит. Все идет тихо, без потрясений, миром Но автор отмечает, что покорство и покой приведут к тому, что появится поколение Васили- стов, отмеченных наглой беспамятной силой. Живой милосердной душе, чуткой душе русского человека противостоит у Личутина в кучемских повестях душа окаменевающая или уже окаменевшая, как у Василиста. Какое благо, что существует память поморского берега и язык этой памяти! Маслов и Личутин живут в стихии поморских говоров, обладаю­ щих большими выразительными возможностями. Вся их проза, словно выкристолизовалась из обыденной крестьянской поморской речи, как некий сплав ее с традиционным литературным языком. И авторская речь, и диалоги в прозе этих авторов органичны. Тут сразу видно, что авторам не надо заглядывать в словари и выискивать колоритные словечки, чтобы придать повествованию языковую характерность. Их лексический запас­ ник неисчерпаем. Это летописцы Поморья. По их произведениям мож­ но изучать жизнь — быт, нравы, судьбу народа, состояние Русского Севе­ ра и всей России в двадцатом столетии. Духовные ценности, выражае­ мые авторами в творчестве, были не просто отражением жизни Поморья, но и сами авторы в своих жизнях их исповедуют. Потому и столь кри­ тично относились они к творчеству друг друга. Маслов о Личутине: «Лишь однажды вдруг лопнула радость многоцветная, как шар надувной, и ни многоцветья, ни радости — лишь шматки от того, что касалось совер­ 249