Забытые герои Арктики. Люди и ледоколы : [о Гидрографической экспедиции Северного Ледовитого океана и ледокольных пароходах «Таймыр» и «Вайгач» : сборник] / автор-составитель Никита Кузнецов. - Москва : Паулсен, 2018. - 542, [1] с. : ил., карты, портр., факс.

Глава I. От Кронш тадта до Владивостока 231 В другой группе рассказ ведет солдат о том, как недавно «хунхузу» поймали. Тут вся соль рассказа в том, что «хунхуза» оказался фельд­ фебелем в пьяном виде, забредшим в запретную зону. Как солдатики, ошибочно приняв его в темноте за «хунхузу», и бока ему намяли, и лич­ ность попортили, и даже к дежурному офицеру сволокли, где и выясни­ лось, что это не «хунхуза», а фельдфебель. Как офицер укорял служаку - фельдфебеля и спрашивал: «Как же ты, сукин сын, теперь с такой харей службу царскую нести будешь?» Во всем рассказе солдатика чувствовалось, что солдаты, испортив­ шие «личность» фельдфебеля и намявшие ему бока, прекрасно знали, с кем имеют дело, но представился случай безнаказанно проучить, ото­ мстить ретивому служаке-фельдфебелю, видимо, заслужившему такую «благодарность» солдат, и они это сделали. Рассказ произвел впечат­ ление, понравился. Кто-то из пассажиров в знак одобрения сует рас­ сказчику стакан с ханжой со словами: «Эй, служба, дерни чарочку!» Солдатик отказывается, ссылаясь на то, что он едет по казенному делу и находится при исполнении служебных обязанностей. Угощающий не настаивает, но сочувственно говорит: «Да, брат, военна служба - это таво...» Все понимающе поддакивают. Но соблазн выпить чарочку велик, и спустя полчаса солдатик, еду ­ щий по казенному делу и находящийся при исполнении служебных обязанностей, уже поет высоким тенорком что-то грустное, а немного позже он мертвым телом раскинулся на вагонной полке. Поезд бежит дальше. Едем по местам, где только 10 лет тому назад были поля сражения с японцами. Поля поражений и разгрома царской армии. Поля, где Куропаткин, Сахаров и им подобные военачальники своим неумением, а может быть, чем-нибудь во сто крат хуже обрекали на страдания и смерть тысячи и тысячи русских солдат, не знавших, по­ чему, за что, за чьи интересы они погибают. Поля, где в зарослях гаоляна толпами, ротами, батальонами бродили обезумевшие от горя, страданий, стыда, мук, от неразберихи, а иногда и прямого предательства многострадальные русские солдаты. За разговорами о прошедших событиях Русско-японской войны, а о них очень красноречиво и живо рассказывают некоторые пассажиры - живые свидетели и участники, полилась песня «На сопках маньчжур­ ских спит русский солдат, и слез он России не слышит». И что же это такое? Все у нас в песни переложено - и про Ермака, и про Байкал, и про маньчжурские сопки, где спит русский солдат. Опять граница, а там рукой подать - и Владивосток.