Крынжина, Е. И. И это все – о нас... : сборник пьес, инсценировок и сценариев из опыта работы Детской театральной школы города Мурманска / Елена Ивановна Крынжина ; [Дет. театр. шк. ; вступ. ст., рец., интервью, послесл. Д. Анацко] . - Мурманск : Белый Кит, 2017.

Дети военного Мурмана Ев с еенко (Треске). Думай, что говоришь! Выбрал мо мент... Эх ты, Треска!.. (Утешает Томку.) Томка! Жить надо! Тыже артисткой хотела быть! А артистки — они такие: ког да на душе кошки скребут, всё равно поют; улыбаются, ког да горше некуда! Ну, Томка, ты же модница-сковородница: у зеркала круть-верть, круть-верть!.. Томка (горько). Заслуженная артистка Жилстроя Том ка Набибулина... Была — да вся вышла. Если бы мама успе ла добежать до подвала... убрала бы завалы с дороги, что бы малыйда старый прошёл... после бомбежки. Она всегда твердила: «Наш двор — самый чистый, а я — его лучшая дворничиха!» Нет теперь мамы! Нет и меня. Валька . А братик твой, Рашидик, — он ведь с тобой. Ты ему и за маму, и за папу, пока дядя Равиль воюет. Ну! Том ка! (Напевает.) Крутится-вертится шар голубой... Ф е д о р о в а . Томка! Вот тебе ленточка — вчера нашла влоскутках. Бери-бери! У меня и подвязывать нечего. Тебе нужнее — ты артистка! Рудька, обои принес? Ты обещал! Руд ь ка . Держи. Порезал и подшил: тетрадочка вышла. Ф е д о р о в а . Молодец какой! А я вот так пишу, мел- ко-меленько, — сама ничего разобрать не могу! Шишкин а (забегая). Стенгазету сделали! Вот, анек дотик свеженький: «Взятый в плен двацадть третьего-ноль первого-сорок второго года старший ефрейтор разветбата- льона Шестой горно-егерской дивизии, австриец Михель Грестель рассказал: «Жареный гусь должен быть коричне вым, как Гитлер; жирным, как Геринг; и общипанным, как австриец.» Т р е с к а . А вот: на территории концентрационно го лагеря «Освенцим» фашисты организовали забор кро ви у детей от двух лет. Дети еврейской и польской нацио нальностей уничтожаются угарным газом в газовых печах концлагеря. Детей отбирают у матерей насильно и содер жат в ужасающих... Рудька (Треске, шепотом). Тихо ты! Анькауслышит... Аня Хейфиц. Ничего, Рудька. Я переживу. Пусть все знают, что фашистские гады творят! Они за всё ответят. 23