Крейн, Л. А. Торопись успеть : повесть, рассказанная экипажем подводной лодки / Леонид Крейн. - [2-е изд.]. - Мурманск : Мурманское книжное издательство, 1988.

Только, когда я совсем заверну, видно, как мысль ра ботает. Под конец я уже не кипел — от души развеселился: вот тебе и «нахал»! Ну, конечно, зачет ему, благодарность в приказе — все, как положено. А потом я таки не вытерпел, спросил через пару дней: — Как же, — говорю, — Лиепиньш, вам удалось так хорошо изучить и лодку и свое хозяйство? За три-то не дели? — Да это, — отвечает, •— я силой все взял. — Так и сказал — силой. И объясняет: — Беру, — говорит, — какую-нибудь систему, к примеру, и долблю, пока с завя занными глазами от начала до конца не вижу. Ну еще, вот как с вами, несколько раз по лодке пролазил — чтоб к месту каждый механизм привязать. Пройду, а потом схе му черчу... Я же вам слово дал. Вот, пожалуй, и все, каким он матросом был. Вышли мы из завода — самое, знаете, неприятное вре мя. Матчасть еще притирается, люди тоже: экипаж, кол лектив — больше по названию, не сплавались по-настоя щему, идет доукомплектование. А начальство, спасу нет, нажимает — вводись в строй, сдавай курсовые... Сплошной нернотреп. На одном энтузиазме и жили, словно нас каж дый день с утра скипидаром намазывали. А Лиепиньш после того нашего разговора что-то вроде в шхеры ушел. Ничего не помню. Кажется, они с Голод ном на детандерах отличились. Ну да! Мы ж еще курсо вую задачу тогда отрабатывали, уже сдавать скоро, срок на подготовку с воробьиный скок оставался, а тут эти са мые детандеры, черт их побери, из строя выходят. Вот Голодец с Лиепиньшем и возились с ними, пока все к нор ме не привели. Не одни, конечно. Им еще Витя Бадаенко помогал. Был у нас такой трюмный, командир отделения. Прямо талантливейший ремонтник. Но это уже я опять — в сторону. Только что о Лиепинь- ше тех времен говорить? У нас ведь как: служит себе матрос, замечаний не получает, грудь вперед не высовы вает — его почти не видишь, не слышишь. Все больше раз гильдяями занимаешься. Или еще «соловьи» заметны. Помните — «защелкал, засвистал, на тысячу ладов тянул, переливался...»? Такого, конечно же, раньше других услы шишь. А вот манок это или, так сказать, подлинник — когда голова и без того от тысячи дел гудит, не сразу и разберешь. 71