Крейн, Л. А. Торопись успеть : повесть, рассказанная экипажем подводной лодки / Леонид Крейн. - [2-е изд.]. - Мурманск : Мурманское книжное издательство, 1988.

до молодых матросов-первогодков, так или иначе, то есть вкладывая в это свой смысл и свою оценку, называли Ж е лезным Артуром. Пусть за глаза, пусть порой и не вслух, а мысленно, для себя, но именно так — Железный... Переход был почти незаметен, я даже не сразу уловил его, но что-то произошло, сдвинулось, переменилось. Буд то чуть подтаял ледок в глазах замполита. Словно в его отлаженном, работавшем ровно, без перебоев фразострои тельном механизме что-то слегка разладилось, и он начал терять им же набранный ритм, стал хоть и самую малость, но задыхаться. Это было... ну, как... грузчик, который взва лил на себя чересчур тяжелую кладь, и она гнет, ломает его, а он — то ли по инерции, то ли из-за одной лишь гор дости профессионала — все-таки не сдается, идет и идет, несет непомерно тяжкую свою поклажу. Собственно, то, что говорил Порошин, было тем же уничтожающим «ваш материал — это мерзость и чушь». Но теперь он говорил так, что, поймав, схватив резко обострившимся вдруг слухом первые, почти неслышимые еще, с трудом пробивающиеся сквозь метровую наморозь нотки тепла, я почувствовал боль. Словно обнаженным нервом коснулся я этого человека, стоявшего передо мной все так же прямо, напрягшись, — коснулся, чтобы ощутить пронзившую его насквозь парализующе-страшную боль, через которую он проходил с той самой секунды, когда узнал о моем появлении. Я понял и его жесткую сухую холодность, и начавшееся оттаивание. В первые минуты он, может быть, инстинктивно, а ско рее всего, вполне осознанно и добровольно встал на защи ту от меня — непрошеного, чужого — тех, кого он назвал сотоварищами погибшего старшины. Замполит, как стар ший и, вероятно, самый сильный сотоварищ, взял на себя их горькую боль, которую, как он считал, я должен был принести своими расспросами об Артуре. Тогда он говорил со мной обо мне. Для меня одного. Теперь же, сам того не заметив, Порошин уже не про сто говорил — он рассказывал, размышлял, объяснял. Мне, себе, им. — ..Знаете, я как-то попробовал докопаться: откуда это пошло, почему именно — Железный Артур? Спрашивал од ного, другого, третьего... Версии, объяснения — самые раз ные, противоречивые, даже порой взаимоисключающие. От аналогии с Железным Феликсом — Дзержинским до обви нений типа: «Въедливый больно. У нас на заводе у старых работяг руки и не отмываются — так металлом и пахнут. 46