Крейн, Л. А. Торопись успеть : повесть, рассказанная экипажем подводной лодки / Леонид Крейн. - [2-е изд.]. - Мурманск : Мурманское книжное издательство, 1988.

уж, что и как говорил ему капитан первого ранга, но встре тил меня Олег Алексеевич довольно сухо, если не сказать — почти враждебно, не скрывая своего несогласия с началь ством, давшим «добро» на эти мои беседы. Едва я вошел в каюту, он резко, почти рывком, поднялся из-за стола, сделал навстречу мне вежливый полушаг, с той же холод новатой любезностью коротко пожал руку и тоном, не вы ражавшим ничего больше кроме официально-светской пре дупредительности, тоном, который, видимо, должен был определить общий настрой всего разговора, сказал: — Здравствуйте. Я ждал вас. Прошу садиться. Весь он — высокий, прямой, с сухощавым лицом, туго обтянутым кожей, чуть тронутым загаром, но слишком бледным для моряка, с глазами, за выпуклым стеклом ко торых не виделось ни гневного возмущения или скорбной обиды, на которые после всего я вполне мог натолкнуться и к которым приготовил себя, ни хоть какого-нибудь пони мания и сочувствия, на которые я втайне рассчитывал, ни удивления или ну пусть какой-то заинтересованности, то есть с глазами, в которых не было ничего, кроме холод ной голубизны, — весь он, капитан третьего ранга Поро- шин, замполит подводного корабля, человек, о котором так тепло отзывался Артур и который должен был первым на лодке понять и оценить мой приход, стать моим поводырем в этом поиске от моряка к моряку через многочис ленный экипаж океанской подлодки, — весь он, от зеркаль но блестевших ботинок, белоснежных манжет, узкой по лоской выглядывавших из-под рукавов черной офицерской тужурки, до изящно-маленького узелка небрежно ослаблен ного галстука, расстегнутой верхней пуговицы сорочки и гладко зачесанных назад довольно уже редких волос, по казался мне в ту минуту каким-то плоско-пустым, равно- душно-лощеным и бесконечно далеким от всех моих тре вог, надежд и сомнений. Почему-то вспомнился давно вроде забытый фильм о на химовцах, где маленькие мальчики, затянутые в бутафор ские парадные мундиры, с галантностью придворных кава леров кружили в вальсе таких же необычайно элегантных девчонок. «Ишь, вышколили!» — думал я, глядя на него и помня из всего сказанного о замполите Артуром уже лишь одно — что он когда-то кончал Нахимовское училище. Я чувствовал какую-то злую растерянность и молча прила гал все силы, чтобы не дать Порошину заметить ни эту на стороженность мою, ни полную растерянность перед его ледяной отчужденностью и замораживающей любезностью. 44