Крейн, Л. А. Торопись успеть : повесть, рассказанная экипажем подводной лодки / Леонид Крейн. - [2-е изд.]. - Мурманск : Мурманское книжное издательство, 1988.

дишь тогда, когда они заняты своим делом и не замечают тебя, не стараются —■ вольно или невольно — быть, как сказал один смешливый и неглупый моряк, «хучь на каб лук, а повыше». И теперь мне вдруг остро захотелось вот так, молча, постоять и поприглядываться к этому немоло дому политработнику, о котором я слышал от разных лю дей немало хорошего, лестного и которого Артур Лиепиньш охарактеризовал коротко, одним словом, прозвучавшим с неожиданной в старшине уважительной мягкостью, — комиссар. Капитан первого ранга что-то писал. Работа, видно, не клеилась, была неприятна и стоила немалых усилий. Лицо, плечи и даже руки начальника политотдела —- все выдавало какую-то тяжелую усталость, которую всегда хо чется назвать грустной, печальной. Было очень заметно, что Николай Михайлович далеко не молод, что его обычная подтянутость и завидная стройность уже не так легко, без усилий, даются ему, что это скорее просто привычка дер жать себя. В коридоре послышались чьи-то шаги, и я вдруг почув ствовал неловкость своего положения. И тотчас же вспом нилось все, зачем и почему пришел я к этим дверям. И, глотнув побольше воздуха, я широко шагнул к кабинету, как прыгают в холодную реку: — Разрешите?.. Николай Михайлович слушал мои сбивчивые объясне ния молча, ни разу не пошевельнувшись. В этой неподвиж ности не было ни злой отчужденности, ни — тем более — равнодушно-терпеливой внимательности. Скорее, это была неподвижность боли, какого-то несчастья, непоправимости. И эта застылая напряженность, эти почти невидящие гла за, эти сложенные вместе, будто успокаивающие одна дру гую, руки — все это пугало, путало мысли, мешало ска зать то, что хотелось и было единственно нужным. Наконец Березин заговорил -— медленно, подбирая и, как мне показалось, смягчая слова: — Я знал, что ты сегодня приедешь... Виктор. К сожа лению, Сергей Панкратович, ваш редактор, позвонил мне, когда ты уже шел на катере. Может быть, тебе не стоило приезжать. А потом я подумал, что лучше, если ты узна ешь все здесь. Хотел даже подготовиться к встрече с то бой, да вот... не успел. Видишь, — он осторожно, будто на горячее, показал рукой на исписанные листки, — пишу. Объяснительную записку... о гибели. О геройской гибели... старшины первой статьи Лиепиньша... Артура Гербертови- 40