Крейн, Л. А. Торопись успеть : повесть, рассказанная экипажем подводной лодки / Леонид Крейн. - [2-е изд.]. - Мурманск : Мурманское книжное издательство, 1988.

Я стоял, упираясь в трибуну локтями, и... молчал. Соб рание терпеливо ждало. Первым не выдержал этого тяго стного молчания Полшефа. Он недовольно постучал каран дашом по графину, но так как я остался глух к его началь ственному призыву, стал подниматься. И тогда, опере жая его, взорвался Слава Семенов: — Ну чего ты молчишь, Виктор? Скажи! Только все! А то нашли стрелочника!.. Этот выкрик словно спугнул сдавившее меня оцепене ние. Казалось, именно его не хватало мне, чтобы снова найти неуловимую ясность. Теперь я знал, что скажу. Знал твердо, без колебаний. — Нет, Слава. Я не буду жаловаться на правку. Она у нас нередко действительно делается бездумно, перекраи вает на лад и вкус одного человека то, что выверено, про думано и выношено другим, —■то, что написано не в каби нете, а там, где живут и служат наши герои, где они дела ют правду. Это разговор нужный, большой, серьезный, но мой случай не имеет к нему отношения. Да, материал об Артуре Лиепиньше перепахали сильно и плохо. Да, приписка от редакции, написанная в стиле «тащить и не пущать», — это беспардонность, на которую ни Василий Георгиевич Пивоваров, ни заместитель редакто ра не имели никакого права. По крайней мере, без предва рительного согласования со мной — автором и единствен ным работником газеты, который видел и хоть чуть-чуть знает человека, которого мы собрались публично высечь и осудить. Но и правка, и приписка лишь резче и отчетли вей определили, выпятили, поставили в главное то, что бы ло заложено в материале мной. Ведь все, что попало на полосу, есть у меня. Только я финтил, прятал и сомневал ся, а здесь сказано прямо. Конечно, акценты, общий на строй — все это сместилось. Вместо вопросов появились точки и восклицания, и Валерий Аверьянович знает, как я возмутился таким отношением к материалу. Но потом я много думал и теперь могу честно и открыто сказать: я и только я виноват в случившемся, я и только я должен нести ответственность за появление в газете материала, по лучившего такой отклик. Я сам не разобрался в человеке, о котором решился писать. У меня была куча сомнений, но я попытался переложить их на чужие плечи, спрятаться за спины Пивоварова и Турыгина, испугался заявить, что не сумел выполнить задание. Вот почему, еще не зная, на сколько справедливо полученное сегодня опровержение, я принимаю его. Принимаю на свой счет и считаю абсолют- 37