Крейн, Л. А. Торопись успеть : повесть, рассказанная экипажем подводной лодки / Леонид Крейн. - [2-е изд.]. - Мурманск : Мурманское книжное издательство, 1988.

— Знаешь, — быстро зашептал, слегка наклонясь ко мне, Синицын, — а ведь Панкратыч не просто пришел: его Корнеев призвал. Тот сначала вроде отнекивался. Мол, неловко. А Корнеев ему: это, если не придете, может дей ствительно нехорошо получиться. Ну, рассказал все вкрат це. Шеф с ходу и прискакал. Не веришь? Нужен ты мне, сказки тебе выдумывать! Говорю, от меня Корнеев звонил: от меня ему вроде удобнее... Венька замолчал, отодвинулся и сделал вид, что ловит каждое слово Турыгина, который наконец дошел до по следнего письма и начал читать его. Почему Синицын, так умевший хранить чужие секреты, рассказал мне все это? И почему именно сейчас, в ту самую минуту, когда я так разозлился? А может, он просто почувствовал мое состоя ние и, желая подбодрить, тут же все выдумал? Но, как бы там ни было, я вдруг стал совершенно спокоен. Теперь я знал, что сказать, когда придется идти к трибуне. А между тем Полшефа дочитал письмо, выделив голо сом все его наиболее резкие фразы и подчеркнув много численные высокие титулы, предварявшие каждую подпись. — Так вот, товарищи. Как видите, история не только печальная, но и неприятная. Я звонил в политотдел под водников. К сожалению, капитан первого ранга Березин Николай Михалыч находится в море. Но другие товари щи характеризуют этого Лиепиныиа с положительной сто роны. Так же — и написавших опровержение. Стало быть, мы обязаны честно признать, что положение, в которое по ставил нас Виктор Андреевич Рысин, весьма и весьма не завидное. Думаю, мы должны обменяться мнениями, что бы не только наметить, как нам выйти из создавшейся си туации, но и чтобы впредь не допускать ничего подобного. Надеюсь, среди нас нет таких, кто будет отмалчиваться. Я понимаю, дружба есть дружба, но газета — это, товари щи, превыше всего, и делать мы ее должны только чисты ми руками. Именно чистыми! Верно, Сергей Панкратович? Турыгин секунду подождал ответа редактора, но Архи пов в это время шептался с Корнеевым, и Полшефа тут же поспешил заполнить так некстати возникшую паузу: — Кому предоставить слово? Вы, Василий Георгиевич? Пожалуйста. Пивоваров начал с того, что он желает мне лишь доб ра и что именно это заставило его выступить. Говорил Ва силий Георгиевич так, будто каждая его фраза предвари тельно подолгу обкатывалась и обсасывалась во рту, а уж потом, отполированная и кругленькая, аккуратно подава 35