Крейн, Л. А. Торопись успеть : повесть, рассказанная экипажем подводной лодки / Леонид Крейн. - [2-е изд.]. - Мурманск : Мурманское книжное издательство, 1988.

письма находились довольно быстро и легко. Постепенно я все-таки понял — получается не очень-то честно: ведь ни Артур, ни я вовсе не имеем права спорить с людьми, ко торые ничего не знают, кроме обвинительных тирад, под сунутых им Турыгиным и Пивоваровым. Тогда я стал при думывать отклики на то, что написал я. И, странное дело,, отклики придумывались почти такие же. Может быть, чуть смягченные, не столь категоричные, не обвиняющие в лоб, но по сути своей, по внутреннему строю и тону они были близнецами тех, какие, по моему мнению, должен был вы звать к жизни газетный вариант «Парадоксов». И выходило: чем больше я «получал» таких откликов- поддержек, тем упорней, активней, тем непримиримей за щищал старшину. Не знаю, как, когда, почему дошли до меня эти истины, но я все явственнее видел и чувствовал: мы, то есть я и Артур, так спорившие, так не понявшие друг друга, — на одной баррикаде, по одну ее сторону. Между тем редакционная почта принесла наконец пер вые, уже не сочиненные мной, отклики. Я узнал об этом от Валерия Аверьяновича Корнеева. Не знаю, просто ли так совпало или мой начальник нарочно заваливал меня работой» но в эти дни я трудился как проклятый. И вот однажды утром, когда я торопливо набрасывал что-то сверхсрочное, в кабинет вошел Хмурый Вангур и, глядя куда-то в сторо ну, сообщил мне: — Там почта пришла. Есть два письма по твоему Арту- ру, Турыгин приказал готовить их к печати. Наверно, у меня был очень растерянный вид, потому что Валерий Аверьянович поспешил добавить: — Сиди и не суйся. Их Пивоварову передали... — И за кончил почти сердито: — У них теперь полный штат, обой дутся и без буксира. С той памятной вспышки это была, пожалуй, самая длинная речь, которую Корнеев произнес, обращаясь, ко мне. Обычно он молча, как и здоровался, протягивал мне очередную пачку военкоровских писем, поверх которой лежал небольшой листок с короткой, но выразительной ре золюцией —■«Срочно!». Я послушно принимал ее и, выпол нив задание, без лишних разговоров выкладывал ему на стол готовые оригиналы. Нет, я вовсе не обижался на Аверьяныча, больше того — я был даже благодарен ему,, сумевшему так круто повернуть меня и заставить взглянуть на свою желторотость взросло, без обид и претензий. Его молчаливая суховатость, с которой он предлагал мне для правки большие и глубокие по смыслу статьи, была при- 29