Крейн, Л. А. Торопись успеть : повесть, рассказанная экипажем подводной лодки / Леонид Крейн. - [2-е изд.]. - Мурманск : Мурманское книжное издательство, 1988.

Но требовательность к слову чужому — это лишь по ловина. Вторая и, пожалуй, главная — требовательность к слову своему, боязнь разменять на пузыри идею, кото рую, как они считают, если и надо доказывать, то не реча ми, а конкретной работой. Лирики, физики, практицизм, романтика — это все, извините, ваши журналистские вы думки. Суть-то не в этом. Я часто бываю в Прибалтике — почти каждый отпуск. Как-то на этой почве мы разговорились с Лиепиньшем. В походе иногда приходит такая минута, когда ты как бы теряешь благоприобретенную привычку сдерживаться и го тов вывернуть все свои потроха едва ли не перед любым собеседником, лишь бы он, слушая тебя, не пытался вы вихнуть свою челюсть в зевоте. Вот такой философический стих и нашел, видно, тогда на нас. О чем мы только не го ворили! И вот Лиепинын среди прочего выронил: — Нам, латышам, надо много работать, спешить. Мы же от вас почти на тридцать лет отстали, от русских. И так это у него искренне получилось и вместе с тем, при нашем в общем-то прилично размягченном состоянии душ, вдруг настолько твердо и убежденно, что я даже не ловко себя почувствовал, словно без спросу в чужое окно заглядываю. Не знаю уж почему, но я не раз потом возвращался к этим его словам. Даже не к ним, а к тому, как они были сказаны. Сначала хотелось поспорить с Лиепиньшем. Ну при чем тут годы, когда у нас Советская власть крепла, а в Латвии то Ульманис, то гитлеровцы хозяйничали? По чему это латыши на каком-то особом положении должны быть? Почему им надо больше других спешить? Нет ли тут ну, если хотите, чего-то от национализма навыворот, от желания выделить свою нацию хоть на этом, придать ей ореол жертвы — мол, сама жизнь заставляет нас нести но шу побольше, потяжелее? Смешно, правда? Но в том-то и штука, что Лиепинын сам дал повод к таким мыслишкам. Как бы это точней передать? Ну вот... Парень-то он непростой — почти всег да в драке, порой и не поймешь сразу, чего добивается, а то вдруг даже чересчур идейно-правильный какой-то, словно напоказ всем. Вот и шевельнулось: а не от той ли теории национальной жертвенности он идет? А потом, знаете, согласился. Им же, прибалтийцам, дей ствительно приходится многое преодолевать из того, что нами давно пройдено. Ведь фактически у нас уже, считай, 157