Крейн, Л. А. Торопись успеть : повесть, рассказанная экипажем подводной лодки / Леонид Крейн. - [2-е изд.]. - Мурманск : Мурманское книжное издательство, 1988.

другой эпизод с неожиданной, невидимой раньше, даже не предполагаемой стороны. — А знаете, — голос Порошина буквально ворвался в меня, — никому и никуда я Лубенца не отдам! Это ни чего, что он сам хочет уйти. Мы теперь с ним — как по венчаны: до самого конца его службы не разойдемся. Минуты молчания не пролетели впустую: что-то важное, трудное теперь уже родилось, созрело, окрепло. Олег Алек сеевич говорил почти весело, улыбаясь, и улыбка была озорная, хитрющая, радостная — все это вместе, и сам он стал вдруг какой-то молодецки-распахнутый, словно пред стояла серьезная драка и это уже сейчас делало его за дорным, вызывало счастливое ощущение собственной си лушки. Он снова вскочил, заходил по каюте. — Нет, понимаете, не отдам я его! Хорош бы я был! Он же, понимаете, сильный, а нам такие самим нужны!.. Я ошарашенно, во все глаза глядел на него, ничего не разумея в метаморфозе — ни в его настроении, ни в еще более неожиданном понимании Лубенца, а он продолжал так же напористо, словно кто-то пытался с ним спорить: — Я ведь совершенно серьезно! Вы же сами убеждали меня в том, как трудно, одиноко, обидно жилось ему все время. Ведь так? Но это же, черт возьми, здорово как хо рошо! Нет, то есть безобразно плохо, преступно, сволоч- но — как угодно, только все это... Ну как бы тут поточ ней... Ну кто виноват? Мы! Да, случилось с парнем — ху же не придумаешь. Но потом-то, потом? Вот тут уж мы — во всей красе, хоть портрет с нас пиши: «Бездушные себя любцы!» А он, Лубенец? Это ж надо, такую тяжесть в себе нести — не день, не месяц, целых два года почти! — и не сломаться, не сробеть, ни разу не оступиться, ну, не со творить что-нибудь такое с отчаяния. Мы ж его фактиче ски каждый день... А он утрется, сглотнет — и дело пра вит. И ни слова упрека, никаких попыток возмутиться, ну хотя бы плюнуть на все: ах, вы так ко мне, так вот вам — служба пускай как хочет сама о себе заботится, а мне только б срок отбыть, на большее не рассчитывайте! Ведь мог так?.. Порошин помолчал, ожидая ответа, но не дождался и заговорил снова: — Я сидел сейчас, в памяти, кажется, все насквозь пе ребрал — по-другому он решил, без слюнтяйства. Я же на каждого в голове целое досье веду — вот справочка из не го: Лубенец, по докладам всех, в том числе и старшины 136