Крейн, Л. А. Торопись успеть : повесть, рассказанная экипажем подводной лодки / Леонид Крейн. - [2-е изд.]. - Мурманск : Мурманское книжное издательство, 1988.

Но самое трудное для нас с командиром, пожалуй, по том пришло. Мы твердо решили оставить Лиепиньша в старшинах. Пока добились — чуть кусаться не начали. Хорошо, тот же Николай Михайлович Березин поддержал. Он же превосходный политработник — у таких только и учиться. Все волновался, как бы Артур из-за этой исто рии не потерял себя. «Сломается, — говорил, — с вас шку ру спущу. Потому что грош вам тогда цена с командиром». Сам пришел на собрание, когда мы все это у себя на лод ке обсуждали. Часа на полтора доклад закатил — так вы ступил, что мне хоть на месяц всю партполитработу при крой: обеспечил... Да вот, видите, как все обернулось: Лие- пиныпа-то мы берегли, может, и чересчур тревожились за него — он и сам, без нас сильный был, а Лубенец... И были же у меня подозрения... Тьфу ты, слово какое!.. Ну, чув ствовал... Даже с Артуром говорил: смотри, мол, как бы твоя строгость и требовательность к Лубенцу теперь в месть не переросла... Но смотрел-смотрел — как будто все у них в норме складывалось. Дружбы тут, разумеется, и не потребуешь, а так — вроде все в нормальную колею входило... Правда, Лубенец... Сергей... немножко вроде не людим был. Но ведь может человек свой характер иметь?.. Особенно если над ним такой суд, какой Лубенцу Артур на том же суде учинил. Речь его тогда многих крепко з а брала... И потом, я же не раз беседовал с ним, с команди ром БЧ, активистами. Куда ни кинь, порядок с Лубенцом и порядок: служит исправно, на занятиях достаточно акти вен, неплохо успевает — чего ж еще?.. Порошин замолчал, и я было подумал, что это просто очередная его пауза и через минуту он продолжит свой «разбор с пристрастием», как я уже успел окрестить все эти его размышления вслух. Но минута прошла, за ней — вторая, третья, а замполит, кажется, и не собирался до канчивать разговор. О чем он думал теперь? Как шел к какому-то, видимо очень важному для него, решению? Я и не заметил, как сам забыл о Порошине. Почему-то вспомнилось что-то далекое, еще школьное, никак не связанное с теперешними забота ми. Но, странное дело, эти воспоминания удивительно лег ко вплелись в мои теперешние думы о Лиепиньше, Поро шине, Лубенце, о всей этой теперь уже по-настоящему взрослой жизни, где нет ни былой простоты, ни пронзи тельной четкости граней. Прошлое и настоящее, причудли во переплетаясь, обступили меня, высвечивая то один, то 135