Крейн, Л. А. Торопись успеть : повесть, рассказанная экипажем подводной лодки / Леонид Крейн. - [2-е изд.]. - Мурманск : Мурманское книжное издательство, 1988.

Плюнул на все и — айда в кубрик. Там никого. Время как раз личное — все, кроме нас, мотористов, к соседям на фильм ушли. Хорошо, думаю, отдохну хоть. Ну и прилег на койку. Только пристроился — Лиепиньш. Вижу, засек меня, а сам изображает, будто сигареты в рундуке ищет. Достал пачку, тогда уж ко мне подо шел. — А ты, Лубенец, почему здесь? Почему на койку оде тый взобрался? Заболел, что ли? Тебе же еще работать — смена не кончилась. — Как, — говорю, — не кончилась? Да я, считай, пол торы оттрубил! Глаза у него сразу аж... Ну, все одно что фары за жглись. А голос еще спокойный. Говорит — вроде как объ ясняет: — Так ты что, лучше других? Остальные-то не уходят. Все ж решили — по две смены работать, чтоб непрерывно круглые сутки... А ну вставай! — Да пошел ты... ■— отвечаю. — «Все решили, все...» Ты решил! Ты и вкалывай. И другие, которые ради лычки или еще чего хоть раком станут. А я устал! Понял? И нет такого закона, чтоб заставлять до посинения уродоваться. Сейчас личное время по распорядку. Тут он ка-а-к гаркнет: — Матрос Лубенец, встать! Ну, встал я, стою перед ним, а он побледнел даже. — Приказываю немедленно отправиться на корабль и приступить к работе! Видит, что я молчу, и снова: — Я вам приказываю, матрос Лубенец! Шагом марш! Но меня тоже — будто укусил кто. — Плевал, ■— говорю, — я на твои приказания! Взял и плюнул. Аккурат на погон попал. Как спе циально. В общем, ударил он меня. Сначала вдруг вроде бы успо коился. Посмотрел, значит, на мой плевок, стер ладошкой и вдруг как врежет — у меня искры из глаз. Кинулся к не му, а он снова — между глаз мне. Повернулся и не спеша так, вразвалочку пошел себе. Опомнился я, выскочил из кубрика и — к заму. Тык- адык — нет его. Я опять наверх. А тут — нос к носу — лейтенант Проскура навстречу. Был у нас тогда такой, ин структор по комсомолу. Тоже, как и я, начинал только. Ви док у меня, наверно, еще тот был: морда распухла, весь дыбом — лейтенант аж перепугался. 117