Крейн, Л. А. Торопись успеть : повесть, рассказанная экипажем подводной лодки / Леонид Крейн. - [2-е изд.]. - Мурманск : Мурманское книжное издательство, 1988.

даже бестактно — высказать ему вместе с большим спаси бо все свои первоначальные рассуждения о нем как о су хом, черством дрессировщике, и последующие сомнения, и сегодняшние открытия. И, конечно же, сообщить свое ре шение остаться. Но когда я вошел к нему, когда увидел это лицо, не поддающееся загару, хранящее следы спокой ной застарелой усталости, встретил взгляд, внимательный, понимающий, мне почему-то вдруг стало стыдно — и за эту свою порывистость, и за спешку, с которой я хотел со общить, что не уеду, что ради идеи благородно приношу в жертву суточные и зарплату за целую (представьте се бе!) неделю. Получилось и правда глупо. То, что я говорил, звучало примерно так: — Позвольте выразить вам, многоуважаемый товарищ Порошин, мою искреннюю признательность и благодар ность за вашу заботу и оказанную мне помощь. Я пони маю, как это благородно с вашей стороны — помогать мне так много, будучи несогласным со мной и с принятым мною решением беседовать, несмотря ни на что, с вашими людьми об их погибшем товарище. Я понимаю это и тем более ценю вашу помощь. Особенно благодарен вам за воз можность продлить пребывание... В общем, «громко лаяли собаки в затихающую даль, я пришел к вам в черном фраке, элегантный как рояль» или: «Дамы и господа! Сейчас благороднейший из благо родных дон де фон Альфред-Жан-Джон-Мари-Тереза Па- ранойя-Вальдепарайсо исполнит смертельный трюк благо родства. Слабонервных просим не смотреть или выйти». К счастью, Олег Алексеевич постарался ничего не з а метить. Он просто и искренне улыбнулся мне, сказал, что рад моему решению, потому что дело тут не во мне, а в нем, Порошине, что он видит теперь, как ошибся и как много дают ему в его работе мои разговоры с экипажем... Затем он на минуту вышел и, вернувшись, сообщил, что я могу не волноваться — все улажено, каюта остается за мной. Он начал говорить о тех, с кем, по его мнению, мне на до было бы еще встретиться, но оборвал себя и с шутли вой строгостью «объявил свою волю»: — Вот что! Раз уж вы так настаиваете на своей благо дарности, тогда подчиняйтесь. Время у нас теперь есть, а посему на сегодня объявляется выходной. Кстати, име ется повод: экипаж тоже отдыхает, офицерам разрешен сход на берег. 104