Крейн, Л. А. Адмирал : кинороман / Леонид Александрович Крейн // Мурманский берег : литературный альманах / [Союз рос. писателей ; сост. Б. Н. Блинов]. – Мурманск, 1993.

— Папа, теребит его сбоку Вера, — а ты теперь Герой? — Ну, какой же я, Веруня, герой? — смеется отец. — Я просто папа. А звезда тогда почему? ...Рудаков по-прежнему сидит на крыльце Колобов ского дома. Улыбается — то ли давнему тому вопросу дочери, то ли иным мыслям-воспоминаниям. Из дома выходит Ким. — Чего спать не идешь? — спрашивает он, садясь рядом. — Дышу, — откликается Рудаков. — Воздух у тебя тут какой-то особый. На хлебе, что ли, настоен? Какое-то время оба молчат, думая каждый о своем, дыша этим ’’хлебным” воздухом. — А мне Героя дали, — как бы делая трудное призна ние, говорит Рудаков, не глядя на друга. — Ваш сек ретарь обкома сообщил. Ему по телефону из Москвы, из Главного штаба сказали, а он — мне... — Я знаю, Андрей, — не сразу отзывается Колобов. — Мне Сергей Аверьяныч тоже сказал. Знаю и молчу. Все жду: откроешься ты или так молчком и уедешь. Чего при всех-то не поделился? — Так стыдно же, Кимушка! — Стыдно? — опешил Колобов. — Ты что, рехнулся совсем? Или тебе это гак, по блату подкинули? А может, ты это геройство на базаре купил? Не пойму, Андрей... — Погоди, Кимушка, не шуми, — останавливает его Рудаков. — Я совсем не о том. Понимаешь... Вот Лисин, Колышкин, Фисанович, другие подводники. Они Героев в войну получили, к черту на рога лезли. Или, к примеру, Видяев Федор Алексеевич... Он же, можно сказать, всем Героям Герой. Да вот беда— погиб рано, в 43-м. Тогда еще не очень давали. Но ему и потом, после войны, хоть были и представления, тоже не дали. А я... Может, для него или еще кого, настоящего, потому и поскупились, чтобы мне дать? — Постой, Андрей, — перебивает его взволнованный Колобов. — Ты войну не трогай, там дело особое. А в на ше, мирное время, ну, хотя бы среди своих, флотских, ты, что ли, первый? — Не первый, Ким, далеко не первый, — твердо стоит 235